Оттенки алой ночи (СИ)

— Ужин? — непонимающе переспросил слуга. — Разве Вы не хотели лишь овладеть им чуть раньше, чем ночью? Гос… — Рэнфилд зашипел, пытаясь вздохнуть, но мог лишь беспомощно вздрагивать, пытаясь оторвать руку Майкла от своей шеи, однако Фассбендер словно не замечал этих попыток. Его лицо стало грубее, черты — более хищными и дикими, а клыки удлинились.

— Не смей говорить о нем, словно о какой-то шлюхе! — по-звериному зарычал Майкл, его голос начал двоиться и отдавать шипением и уже никак не походил на человеческую речь.

— Простите, господин, — задыхаясь, прохрипел Рэнфилд, а его бледные глаза начали наливаться кровью.

Майкл, легко швырнув его на пол, тяжело вздохнул, медленно успокаиваясь и вновь приобретая свой обычный человеческий облик, небрежно поправил волосы.

— Запомни это. И обращайся с ним, как со мной. Если я узнаю, что ты был непочтителен с ним, то познаешь самую мучительную из смертей.

— Да, господин, простите, я понял Вас, — задыхаясь, запричитал слуга, отползая подальше от своего хозяина и то и дело бросая на него испуганные, но вместе с тем восторженные взгляды.

— Позаботься об окнах и свете в доме. Здесь не должно быть мрачно, как в склепе.

— Да, господин, — сипло отозвался Рэнфилд, наконец поднявшись на ноги. Он отошел к двери, растирая яркий алый след от пальцев на своей белой шее, и уже собирался выполнить приказ хозяина, но замер, так и не переступив порог.

— Спрашивай, — даже не обернувшись к слуге, произнес Майкл, подбирая подходящий пиджак.

— Я служу Вам уже очень давно, господин, — осторожно и слегка встревожено начал Рэнфилд. — Но впервые вижу, чтобы Вы так относились к… кому-то. Что особенного в этом мальчишке, раз с ним Вы готовы проводить и ночь, и день?

Майкл замер, не спеша отвечать на его вопрос, не в силах так просто подобрать подходящие слова.

Почему Джеймс? Мужчина нежно улыбнулся, вспоминая юношу. Потому что он знал его. Потому что он уже любил его. И уже лишился его однажды.

— Потому что я клялся вечно быть рядом с ним. И слишком долго не мог вспомнить этого обещания.

1654 год

Солнце ласково касалось кожи и светило в глаза. Вдалеке, на холме, среди изумрудной травы паслись белые овцы, которые отсюда казались пушистыми пятнами на ярком зеленом покрывале.

Майкл, лениво жуя соломинку, стоял, привалившись к телеге, груженной свежей травой, и просто наслаждался светом дня, игнорируя людей вокруг себя.

— …и это все? Вы ничего не собираетесь делать?! — глава деревни, кажется, наконец закончил свою гневную тираду, и можно было продолжать нормальный диалог.

— Мы делаем все, что можем, — ответил Фассбендер и кивнул своим людям, помогающим купцам снаряжать повозки в дорогу.

— Вы должны были избавиться от этих бандитов, но пока ничего не изменилось! — все еще не успокаивался пожилой мужчина в дорогой одежде, едва ли не плюясь на здоровенного воина перед собой. Но Майкл сохранял спокойствие и каждый раз, когда его наниматель начинал сходить с ума, просто следил за белоснежными облаками или овечками, за которыми приглядывал какой-то парнишка.

— Как найдем, так и избавимся, можете не сомневаться, — лениво ответил воин. — А пока мы будем охранять Ваш товар на перегоне через тракт. Там ведь были все нападения?

— Именно.

— Тогда проблем не будет. Мы с парнями легко справимся с разбойниками, и груз не пострадает. Удивлен, что Вы раньше не догадались приставить охрану.

— В деревне и так воинов мало, чтобы их всех на охрану обозов ставить, — фыркнул мужчина и решил прекратить разговор, развернувшись, направился к домам.

— Петух пустоголовый, — сплюнув, сказал один из воинов, глядя вслед их нанимателю. — И ты вырос в этой дыре, Майк? Неудивительно, что тебя так потянуло прочь из дома, — бородатый воин рассмеялся, прищурившись от яркого солнца, посмотрел на готовящиеся обозы, груженные мешками с зерном и шерстью.

— Здесь бывало неплохо. Насколько я помню, — Майкл почесал затылок и улыбнулся боевому товарищу. — Хорошо. Я встану во главе колонны, вы растянетесь по краям, — распорядился он, чувствуя, как по спине течет пот.

— Вы, господа хорошие, только до заката воротиться постарайтесь, — вдруг послышался голос с телеги, груженной сеном. Майкл поднял взгляд на мужчину лет тридцати в простой крестьянской одежде. Его загорелое лицо покрывали красноватые пятна, и от него отчетливо пахло спиртом.

— Благодарю, но темноты мы не страшимся, — ответил Фассбендер с усмешкой, пока его товарищ махнул рукой на пьянчугу и пошел проверять своего коня.

— А следовало бы. С бандитами вы справитесь, а вот если наткнетесь на кого пострашнее, то железо вам не поможет.

Майкл удивленно прикусил травинку и, неохотно вынув ее изо рта, подошел ближе к мужчине, решив выслушать его рассказ.

— Кого? Кто же нас поджидает на тракте после заката?

— Не знаю, господин. Не видал я его. Но люди ночью там пропадают. И потому никто из охраны в ночь туда не идет. Боязно им. Но не говорят об этом.

— Но ты же говоришь, — не согласился Майкл.

— Дык меня ж никто не слушает, — пьяно рассмеялся мужчина и тихо икнул.

— Там звери дикие водятся? Или кто?