Оттенки изумрудных глаз (СИ)

Локи вдруг резко придвигается к моему лицу так, что наши носы практически соприкасаются. Жар на мгновение вспыхивает во мне, волнами разносясь по всему телу, но я остаюсь непоколебимой, лишь быстро моргаю, стараясь опомниться.

— Как ты думаешь, зачем я спас тебя в Мидгарде? Вынес из огня? Зачем защищал тебя от машины и отвозил домой с разбитыми коленями? Зачем вернул тебе силы и спас тем самым от смерти?..

— В которой сам был бы и виноват, — бурчу я, немного растерянная от таких слов, но бог коварства упорно продолжает:

— Зачем спас тебя от Бердса, зачем наказал тебя? — заканчивает он, внимательно смотря на меня из-под ресниц. Я приосаниваюсь, в задумчивости прикусив щеку изнутри.

— Тебе нужны были мои силы, — неуверенно бормочу я.

— А после их возвращения тебе? Ты ведь была бы мне больше не нужна, — холодно парирует бог обмана, практически перебивая конец моей фразы. Я хмурюсь и снова погружаюсь в размышления. У меня нет ответа.

— Не знаю… — наконец выдыхаю я и медленно моргаю. Локи снова гипнотизирует меня изумрудными глазами и придвигается ближе.

— И я не знаю, — едва слышно выдыхает он в мои приоткрытые губы и резко уничтожает оставшиеся крупицы границ между нами. Я застываю, почувствовав тепло на своих губах. Наравне с этим в груди что-то болезненно щелкает, заставив поморщится.

Не выдержав такой пытки, я подаюсь назад, отчего наши едва соприкоснувшиеся губы размыкаются, и быстро встаю с колен трикстера, благо он ослабил хватку. Выбегаю из его комнаты и несусь к себе. Снова глупые слезы и снова мучающие мысли.

Сердце так мечется в груди, что, кажется, вот-вот пробьет грудную клетку. Мне невыносимо больно, но все-таки перевешивает растерянность и недоумение.

Я падаю на кровать и утыкаюсь лицом в подушку. И я не знаю. Что он хотел сказать этими словами? Что он тоже не знает, зачем заботился обо мне?

Я усмехаюсь. Сплошное вранье. Чтоб Локи-то, да чего-то не знал? Да никогда. Ему просто захотелось поиграть с чьими-то чувствами, а я, глупая и доверчивая, попалась под руку.

Эти мысли окончательно добивают меня, и я рыдаю в подушку, ощущая, что все внутри разрывается к чертям на мелкие кусочки. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем все слезы кончаются и меня окутывает слабость вместе с долей облегчения. Я утомленно закрываю глаза, чувствуя ноющую боль внутри, но вскоре впадаю в забытье.

***

Я беззвучно иду по темноте, которая окружает меня со всех сторон. Словно нахожусь на непроглядном дне океана. Здесь ни холодно, ни жарко. Я оглядываюсь вокруг, растеряно пытаясь отыскать здесь хоть что-нибудь. Но тут лишь пустота.

Душу наполняет спокойствие и умиротворение, как во время сна. Я глубоко вздыхаю, снова идя вперед, не зная куда. Мои босые ступни ступают по воздуху. Пока неожиданно в области сердца не просыпается боль.

Я вскрикиваю и прикладываю ладони к грудной клетке, ощущая, как внутри что-то стремительно разрастается — темное и тягучее. Боль снова вспыхивает, пронзая насквозь тысячью мелких иголок, и я вновь кричу, но беззвучно. Колени подгибаются — и я падаю в темноту. Все внутри скручено узлом огня. Я внезапно осознаю, что не могу даже вдохнуть. Легкие тоже горят внутри…

Я резко просыпаюсь, моментально принимая сидячее положение. Делаю глубокий, очищающий вдох и медленно моргаю, оглядывая свою комнату. Все хорошо. Это был всего лишь сон. Я в порядке.

Я провожу руками по дрожащим плечам, зарываюсь ими в волосы, стараясь успокоиться. Сердце внутри стучит, как бешеное, гоняя адреналин в крови. Страх еще не рассеялся, бегая по мне липкими мурашками. Я сухо сглатываю, постепенно расслабляя слишком напряженные мышцы. Но слишком рано.

Медальон в считанные секунды внезапно начал нагреваться. Я зашипела и двумя пальцами приподняла подвеску над кожей, на которой уже алел след от слабого ожога. Ничего не понимая, я завела руки за шею, стремясь снять с себя украшение.

Однако мои ладони застывают в воздухе, потому что грудь в области сердца неожиданно пронзила ужасная, режущая боль.

Я всхлипываю, так как на крик просто не хватает сил, и, потеряв опору, падаю на простынь. Корчусь от раздирающей внутренности боли, отчаянно пытаясь выдавить из себя крики о помощи. Но все тщетно. Боль, как живое существо, зажимает мое трепещущееся сердце в тисках и стремительно расползается под кожей, принося невыносимые страдания. Я жмурюсь, заставляя слезы скатиться по щекам. Мои руки крепко сжались в кулаки так, что ногти глубоко впились в кожу. Я ничего не понимаю, даже не пытаюсь понять, потому что в разуме вертятся лишь мысли о помощи.

Я снова стону сквозь плотно стиснутые зубы и мечусь в постели, будто это поможет избавиться от мучений. Воздуха не хватает — мне больно даже вдохнуть. Легкие словно охвачены огнем. Все как в моем сне.

Нечеловеческие усилия требуются мне для того, чтобы заставить себя приоткрыть онемевшие губы. Я резко вдыхаю, насколько это позволяет сжавшееся горло, буквально впихивая в себя кислород.