Оттенки моего безумия

Я удивлена, что не слышала этого раньше. Посмотрев на парня, я возвращаюсь к продуктам. Мама задает ему множество вопросов, а потом бесстыдно заявляет, что он должен поклясться, что я не принимаю ни наркотики, ни алкоголь и если с кем-то и сплю, то только с ним. И каково же мое изумление, когда он клянется своей матерью и не опровергает последний факт. Мне хочется кинуть в него банан и заявить, что я ни с кем сексом не занимаюсь. Но я молчу. Сейчас мне действительно лучше помалкивать.

Кажется, сразу после клятвы Блейна мама успокаивается. На ее лице расцветает дружелюбная улыбка, но глаза по-прежнему холодны. Все не становится идеальным, но это лучше, чем ничего. Пока я готовлю обед, они с Блейном болтают о простых вещах, и если я не ошибаюсь, то парень даже не замечает, что у мамы немного не в порядке с головой. Пока он ничего не заподозрил, я могу дышать спокойно, но волнение, конечно, никуда не исчезает. Если Блейн узнает, то обязательно начнутся расспросы, как только мы сядем в «Мустанг». Обедаем мы молча, но словно одна семья. После мама, как всегда, выходит на веранду и усаживается в любимое кресло, чтобы полюбоваться садом. Я мою посуду, а Блейн убирает со стола. Неожиданно он дотрагивается до моего бедра рукой, и, когда я поворачиваю голову, наши носы соприкасаются – так близко он стоит. Я задерживаю дыхание, вбирая в легкие его потрясающий аромат.

Опустив взгляд на мои губы всего лишь на секунду, он сразу возвращается к моим глазам и произносит так, чтобы мама не услышала:

– Мне надо покурить.

– В гостиной есть еще одна дверь. Выйдешь на задний двор и можешь там покурить, – объясняю я, он кивает и удаляется.

Закончив с посудой, я выхожу к маме на веранду. Встав сзади кресла, я делаю ей массаж, несильно мну плечи, но чувствую, как она расслабляется.

– Я справляюсь? – негромко спрашивает она.

– С чем? – не понимаю я.

– Я вижу, как ты боишься, что он узнает о моем… недуге, поэтому пытаюсь быть нормальной мамой. У меня получается? Я ведь понятия не имею, как выгляжу со стороны.

Мое сердце окутывает тепло, а глаза уже в который раз за день наполняются слезами. Она старается ради меня, не хочет выдавать мой секрет… наш секрет. Пытается создать иллюзию, что мы обычная нью-йоркская семья, которая собирается на обед по выходным. Как жаль, что нельзя сказать правду, особенно когда это так необходимо. Порой ложь горше, чем правда.

– Спасибо, – еле выдавливаю я.

– Но это не значит, что я перестала злиться. Я поверила только потому, что ты моя дочь. И даже если ты солгала и все-таки принимаешь всю эту дрянь, это на твоей совести. – Я собираюсь сказать, что не вру, но она интересуется: – Где ты живешь?

– У Блейна, – и еще у кучи парней.

– Врать не буду, он красавчик, – хихикает мама, а я ухмыляюсь.

Да, мама, ты точно не будешь врать, а я с тобой спорить. 

* * *

Когда мы возвращаемся в дом братства, за окном уже темно. Все это время мы сидели с мамой на веранде, попивали чай и болтали. Обстановка была одновременно спокойной и напряженной. Я боялась каждого слова мамы, мне казалось, что вот прямо сейчас она выкинет что-то из ряда вон выходящее или же задаст каверзный вопрос Блейну.

Но все прошло хорошо, и сейчас я, довольная и расслабленная, сижу в удобном кресле, слушаю хорошую музыку и смотрю, как мимо проплывают огоньки. Блейн тоже спокоен, такое чувство, как будто его не смущало поведение матери, потому что вопросы попадались личные, касающиеся его семьи. Но он хорошо избегал прямых ответов, поэтому мне не удалось узнать о нем ничего нового.

В гостиной мы тут же встречаемся с Ником и Амелией, которая сидит на его коленях, Джаредом и Дезом. Каждый потягивает пиво на диване, обсуждая что-то не совсем мне известное и понятное. Увидев нас, они улыбаются и поднимают бутылки в приветственном жесте. Однако от меня не убегает, что Дез на секунду кривится, заметив, как близко друг к другу мы с Блейном стоим.

– Как отдохнули? – спрашивает Джаред.

Он сидит как король, закинув руку на спинку дивана и положив одну ногу на журнальный столик. Но на удивление выглядит он вовсе не нелепо и не как самовлюбленный эгоист.

– Нормально, – отвечает Блейн и ловит две жестяные банки с пивом, которые ему кинул Ник.

Одну он протягивает мне, но заметив, как я морщусь, понимает, что сейчас не лучшее время, чтобы угощать меня алкоголем.

– Что с твоей щекой? – спрашивает Амелия, когда мы подходим ближе. Я тут же прикрываю ее рукой, напрочь забыв о пощечине. – Оу, это же отпечаток руки! Кто тебя так, детка?

Все взгляды тут же устремляются на Блейна, он отрицательно разводит руками, а я спешу ему на помощь, тараторя, как последняя идиотка:

– Пока мы гуляли, случилась неприятная стычка, и мне немного досталось. Блейн тут ни при чем, правда. Наоборот, он бросился меня защищать, так что прошу, не думайте о нем плохо.

Повисает тишина, а потом Джаред говорит:

– Ладно, – и запрокидывает голову, чтобы сделать глоток.

– Идем, нужно приложить лед, чтобы краснота спала, – поднявшись с колен Ника, произносит Амелия и, схватив меня за руку, тащит на кухню.