Оттенки моего безумия

Как Блейн может считать это красивым? Либо он никогда не видел настоящее граффити, завораживающее и ошеломляющее, либо просто пытается расшевелить меня, разговорить. Но мне не нужна его поддержка. Я хочу слиться с тишиной, погрузиться в долгое молчание и очистить голову от всех мыслей. Хочу освободиться из оков угнетающих мыслей.

– Проходя мимо любого граффити, я всегда тормозил и фотографировал его. Мне не раз доводилось слышать, что по картинам художника можно понять, какой он человек. Я мечтал познакомиться с тем, кто знает толк в кистях, баллончиках, полотнах и красках. Я жаждал узнать, что это такое – уметь передавать чувства с помощью рисунка или граффити. Когда ты творишь, Хейли, о чем ты думаешь, что хочешь показать миру?

Я хочу показать миру красоту, свет, надежду на лучшее будущее. Я хочу, чтобы, проходя мимо моего граффити, люди вдохновлялись и сами желали создавать прекрасное. Я просто хочу сделать этот мир лучше, выразить свои мысли и эмоции. Но без Зака и Рамоны у меня ничего не получится. Они вдохновляли меня, и я поняла это только сейчас.

Но ничего из вышеперечисленного я сказать Блейну не могу. Это слишком личное, то, что я буду хранить в себе всю жизнь. Все мои мечты, желания и стремления навсегда останутся при мне.

– Просто хочу показать миру настоящую красоту, – отвечаю я, пожимая плечами.

– Сложно ли это?

Я поворачиваюсь к Блейну, но его взгляд устремлен на стену.

– Создавать красоту?

– Именно.

– Когда тебе нравится то, что ты делаешь, это не может быть сложным.

– Научи меня, – вдруг произносит он, а я недоуменно пялюсь на него. – Покажи мне, как создать нарисованный мир. Пожалуйста, изобрази что-то для меня, я хочу посмотреть, как движутся твои маленькие, тонкие руки, позволь увидеть твое сосредоточенное лицо.

Сначала я собираюсь отказаться, но глаза Блейна полны надежды. Ему правда хочется увидеть это. Встав, я стряхиваю песок с джинсов и начинаю перечислять условия.

– Это будет кот, играющий с клубком ниток. После каждой детали, ты будешь рассказывать о себе то, чего я не знаю. К примеру, я нарисовала лапу, остановилась, и ты начинаешь говорить, идет?

Блейн молчит, пытаясь что-то разглядеть на моем лице. Я знаю, что ему нужно время, чтобы поразмыслить над тем, что я сказала. Мне остается только ждать. Хоть бы он согласился. Я так хочу узнать его, понять. На данный момент это мое самое большое желание. Я жажду узнать, что кроется за каменной защитной оградой этого мрачного парня.

– Идет, – наконец-то произносит он заветное слово. – Но у меня тоже есть условия.

– Какие? – тут же спрашиваю я, чувствуя, как что-то дрогнуло в сердце. Я не готова к такому повороту.

– Как только ты дорисуешь своего кота, то подробно расскажешь, какой смысл вложила в него и о чем думала, выводя каждую деталь.

– Хорошо, – отвечаю я, расслабляясь.

Это не так страшно, как я ожидала. В этом граффити я вряд ли покажу что-то личное, то, о чем у меня язык не повернется рассказать.

Собирая раскиданные вокруг баллончики, я расставляю их в ряд на бордюре. Блейн продолжает следить за каждым моим движением, впитывая все, что я делаю. Ему интересно, и такое любопытство вполне искреннее. Это придает мне сил, потому что приятно, когда кому-то действительно хочется узнать, каков ты.

Я очень надеюсь, что кот выйдет лучше, чем лев. Когда я беру первый баллончик, моя рука на удивление совсем не дрожит, как это было, когда я только приехала сюда. Я вывожу хвост, стараясь не думать о парне, пристальный взгляд которого прожигает мою спину.

Обычно на мелкие рисунки у меня уходит минут сорок, если никто не отвлекает. Но сейчас один маленький хвост занимает у меня больше пятнадцати минут. Я догадываюсь, в чем дело. Я пытаюсь сделать так, чтобы даже простой кот очаровал Блейна, чтобы парень не смог оторвать взгляда от нарисованного пушистика.

Я вкладываю в это занятие всю себя, хотя поначалу думала, что не смогу полностью погрузиться в рисование. Мои мысли заняты рассуждениями о том, как лучше изобразить следующую деталь. Через этого кота я передаю всю свою нежность, любовь к жизни, какой бы сложной она ни была. Я никогда не называла жизнь плохой, ужасной или несправедливой. Ведь такой ее делают поступки, обстоятельства, ситуации, так? Уверена, что так оно и есть.

Закончив с хвостом, я вытираю выступивший на лбу пот и поворачиваюсь к Блейну, который успел подойти ближе, пока я была погружена в себя. Я слежу за тем, как парень рассматривает мохнатый хвост. Блейн переводит взгляд своих темных глаз на меня, а я подергиваю бровями, показывая этим, что он может начинать. Если он поделится чем-то личным, этого уже будет достаточно.