Оттенки моего безумия

– Просто шла-шла и подвернула? – недоверчиво смотря в мои глаза, интересуется Дез. Киваю. – Хотя, чего я удивляюсь, с твоей неуклюжестью убиться на ровном месте несложно.

– Ну спасибо, – бурчу я себе под нос и быстро поворачиваю пострадавшую руку так, чтобы Дез не увидел кровоподтек.

К сожалению, замазанный тональным кремом синяк выглядит как минимум странно, поэтому мне придется скрывать свои ушибы.

Возможно, мы бы продолжили разговор, если бы не Блейн, ввалившийся в комнату с подносом. Он останавливается на пороге, обводя недовольным взглядом нас с Дезом. Его брови устремляются к переносице. Конечно же, я заметила некую напряженность между лучшими друзьями уже давно. Но причина их холодности так и осталась мне неизвестной. Кажется, еще чуть-чуть, и парни начнут рычать друг на друга, поэтому я спешу разрядить обстановку.

– Вкусно пахнет! – Мои губы растягиваются в подобии улыбки, и я очень надеюсь, что она получилась правдоподобной.

Пройдя вперед, Блейн специально задевает Деза плечом и ставит поднос на тумбочку. Повернувшись ко мне, он смотрит на лист рядом с моей рукой, а я чуть не захлебываюсь простым воздухом. Ох, глупая! Надо было спрятать альбом, а не просто кидать в сторону!

Обойдя кровать, Блейн с интересом разглядывает свое изображение, а я, как подсудимый, жду вердикта. Что же он скажет? Ему понравилось, или он считает, что рисование карандашом – не мое? По его лицу сложно что-либо понять, мне остается только нервно кусать губы и заламывать пальцы.

Дез молча выходит из комнаты, нарочито громко хлопая дверью. Я вздрагиваю. По телу пробегает дрожь, когда Блейн забирается на постель и пристраивается рядом, положив голову на мой живот. Неуверенно запускаю руку в его волосы, поглаживая их, пока парень продолжает рассматривать рисунок.

– Я никогда не видел таких талантливых людей, – шепчет он. – Этот рисунок… это я, да? – Однако Блейн даже не смотрит на меня, это риторический вопрос. – Потрясающе, просто великолепно!

– Спасибо, – так же тихо отвечаю я.

Боюсь испортить атмосферу, которая нежно и мягко окутывает нас. Именно здесь и сейчас мне хочется быть. Нет желания сбежать, продолжать скрывать правду. Голова Блейна, покоящаяся на моем животе, мои пальцы в его волосах и сладкий голос парня – все, что мне нужно.

– А если я попрошу тебя нарисовать меня прямо сейчас, в такой позе, ты справишься? Ты можешь сделать это в моем присутствии?

– Не знаю, – откровенно отвечаю я и понимаю, что это первая правда, которую я сказала за сегодняшний день.

– Попробуешь?

Не могу отказать. Я сжимаю дрожащей рукой протянутый мне альбом и беру карандаш. Блейн сначала кормит меня, словно маленькую, совсем немощную, с ложки, а только потом отставляет поднос и опять устраивает свою голову на моем животе.

Первые линии получаются неровными, черты лица искажены, и это моментально выводит меня из себя. Я стираю изображение резинкой на другом конце карандаша и начинаю все заново, мысленно приказывая пальцам не дрожать. Линию носа вывожу не спеша, над скулой приходится корпеть слишком долго. Рисую, пытаясь вызвать те же эмоции, с которыми рисовала кота в заброшенном аэропорту. Парень лежит неподвижно, даже тихого сопения не слышно. Поглядываю на него, чтобы убедиться – Блейн не дремлет. Но он смотрит на потолок.

Через какое-то время ребро ладони покрывается пятнами от грифеля, придавая коже темный стальной цвет. Не задумываясь, я вытираю этой же ладонью испарину на лбу. Мое лицо сосредоточено, рисунок почти закончен, а Блейн по-прежнему неподвижен. Мне нравится, что получилось. Все красиво, ровно. Не думала, что так умею.

В голове тем временем всплывает желание превратить этот рисунок в граффити. И именно эту идею я обдумываю, когда протягиваю Блейну альбом здоровой рукой. Он разглядывает изображение с плохо скрываемым любопытством, будто диковинку. Рот слегка приоткрыт, глаза блестят. Он заворожен собственным портретом, я – им.

– Если через несколько лет ты не станешь известным художником, то я просто застрелюсь, – наконец-таки произносит Блейн, а я широко и, самое главное, искренне улыбаюсь. – Это невероятно, салага. Не думал, что ты умеешь рисовать что-то помимо граффити. Ты первая по-настоящему талантливая девушка, которую я знаю. Пожалуйста, не закапывай свой дар.

Мне нечего ответить, но он ждет, что я скажу. Меня переполняют радость и благодарность. Но единственное, что удается выдавить из себя, это:

– Хорошо.

Ближе к полуночи, когда в доме выключается свет и единственным его источником остается телевизор, я позволяю себе впервые остаться с парнями в гостиной. Они включают «Кошмар на улице Вязов», не ведая о том, что мне и собственных ночных ужасов хватает. Половину фильма я просиживаю с закрытыми глазами.

Все это время рядом со мной находится Блейн. Дез не следит за нами, поэтому Блейн касается моей здоровой ноги, сжимает ее и поглаживает. Его размерные, плавные движения придают спокойствия, поэтому смотреть ужастики становится намного легче.