Оттенки полуночи (ЛП)

Это заставило ее остановиться. Она обернулась, и странный взгляд застыл на ее лице, как будто его комментарий попал в самую точку. Но потом она моргнула, и взгляд исчез, сменившись прищуренным взглядом и упрямо вздернутой головой в капюшоне.

- Ты никогда не сдаешься, даже когда знаешь, что не тебе не победить?

- Никогда, - сказал он, ни секунды не колеблясь.

Она крепко выругалась и продолжила идти к улице. Кейд достиг ее в несколько длинных шагов.

- Ты собиралась рассказать мне что-то в таверне, Алекс. Что-то важное, то, что я действительно должен знать. Что это?

- Боже! - Она повернулась к нему, гнев вспыхнул в глазах девушки. – Ты невозможен, ты знаешь это?

- А ты прекрасна.

Он не знал, почему сказал это, кроме, может быть, того, что ему было очень трудно удержать эту мысль в своей голове, когда она стояла там, выглядя такой дикой - щеки покраснели от арктического холода, а светлые волосы обрамляли ее лицо взъерошенными волнами, выглядывая из-под мехового капюшона ее зимней куртки.

Если бы Брок или любой другой воин из Бостона слышали его сейчас, они подумали бы, что он просто играет с этой женщиной, сгибая ее волю лестью, чтобы получить то, что он хочет. Кейд и сам хотел верить, что это и стало причиной того, что он так неуклюже ляпнул. Но когда он смотрел на Александру Магуайр, ее природную красоту, освещенную слабым лунным светом и лучами разноцветных неоновых вывесок, Кейд понял, что не в какие игры не играл. Он был пленен ею — отчаянно пленен— и хотел, чтобы она поняла, что он ей не враг.

Не совсем, во всяком случае.

Ее возмущение сменилось чем-то, напоминающим замешательство, когда она отступила на шаг от него.

- Мне действительно нужно идти.

Кейд поднял руку, но воздержался от физического контакта с ней. – Алекс, то, что ты так усиленно хранишь, мне ты можешь рассказать. Позволь мне разделить часть твоего бремени. Позволь мне защитить тебя от того, что так тебя пугает.

Она покачала головой, ее светло-русые брови сошлись на переносице. - Я не нуждаюсь в тебе. Я даже тебя не знаю. И если бы я чувствовала потребность разделить что-то, у меня есть друзья, с которыми я могу поговорить.

- Но ты не рассказала ни одному из них, не так ли. - Это не был вопрос, и она прекрасно понимала, что он тоже знает. – В твоей жизни нет другого человека, который знает то, что ты хранишь глубоко внутри себя. Скажите мне, если я неправ.

- Замолчи, - пробормотала она, из ее рта клубами вырывался пар, а голос надломился. – Просто…замолчи. Оставь меня в покое. Ты ничего обо мне не знаешь.

- Хоть кто-нибудь по-настоящему знает тебя, Алекс?

Она отошла от него так тихо и спокойно, что Кейд был уверен, что он только что пересек еще одну черту, которая еще больше отдалит его от нее.

Но она не оборачивалась и пошла дальше, оставляя его пожирать взглядом каждый ее след. Она не проклинала его или била, или кричала на него на виду у всех, выходящих из “У Пита”, и делала это только ради себя. Она стояла там, в тишине глядя ему в глаза, чувствуя себя настолько потерянной, настолько сломленной.

Его воинская обязанность собрать жизненно важную информацию и стереть потенциальную угрозу безопасности для Ордена, столкнулась с внезапным убеждением, что он должен был предпочесть комфорту защиту этой женщины, которая так сильно утверждала, что не нуждается в этом.

Кейд подошел к ней ближе и теперь по-настоящему коснулся ее. Просто провел кончиками пальцев по ее золотистой пряди волос, которую он поймал на зимнем ветру. Она не двигалась. Ее дыхание прекратило вырываться через приоткрытые губы, и в довершение ко всему, Кейд мог услышать прилив крови, пульсирующей в ее венах, когда ее сердечный ритм ускорился.

- В баре ты спросила меня, хороший я парень или плохой, - напомнил он ей, его голос прозвучал низко и грубо от осознания высокой температуры ее тела, смешивающегося с его, когда он подошел еще ближе, вторгаясь в ее личное пространство. Он медленно покачал головой.

- Я не вправе решать это, Алекс. Возможно, ты определишь, что я – кто-то из них. Я вижу мир в ином свете, и все, окружающее нас - просто разные оттенки серого.

- Нет…я не могу так жить, - сказала она, тон ее голоса был искренним. – Это бы все усложнило, слишком усложнило бы знание, что верно, а что нет. Слишком усложнило бы то, что реально.

- Я реален, - сказал Кейд, удерживая ее взгляд, когда погладил пальцами линию ее челюсти. – И ты для меня слишком реально.

Она мягко выдохнула от его прикосновения, и когда она приоткрыла губы, Кейд обрушился на них в импульсивном – полном электричества, - поцелуе.