Оттенки порочности

— Несколько лет назад у меня появились чувства. Например, я вдруг почувствовал, что человек, с которым я был, собирался ограбить меня. Сначала списал это на удачливое предчувствие, а потом паранойя, когда я почувствовал это с Криспином. Но после предательства Криспина я начал обращать на это внимание. Оказывается, чувства никогда не были ложными, но они случались не каждый раз. Я бы ощутил предупреждение до того, как я продал свою душу Дагону, но предупредил ли меня мой паранормальный ESP⁹? Нет. Именно тогда я понял, почему Менчерес всегда считал свой дар больше проклятием. Когда ты не можешь рассчитывать на это, оно может быть больше насмешкой, чем благословением, когда это, наконец, произойдет. Взять тебя, например.

Я напряглась. Если его способности заставляли чувствовать его только плохие предчувствия, то это будет больно.

— В первый раз, когда я увидел тебя, ты курировала дуэль Криспина, и ты чуть не казнила Кэт за то, что она спасла его-

— Это была не моя вина, — прервала я. — Все были предупреждены, что если они вмешаются, то умрут. Кэт сожгла голову противника Кости перед четырьмя Стражами Закона и сотнями свидетелей. Она могла бы сжечь его внутренние органы, чтобы помочь Кости. Или сварить его позвоночник или что-то еще, чего не было бы видно. Но нет. Она пошла на самое заметное проявление вмешательства в дуэль, чем когда-либо-

— У женщины нет тонкости, — согласился Ян, смеясь. — Но с моей точки, я видел тебя тогда и ничего не чувствовал. Видел тебя несколько месяцев спустя, во время восстания упырей и тоже ничего не почувствовал…пока не наблюдал, как ты разрывала группу гулей, пока они не стали не более чем, как кровью на ветру. Сделала меня таким твердым, что я чуть не споткнулся о свой член, когда собирался убить упыря напротив себя.

— Романтично, — сказала я язвительным тоном, но внутри меня началось трепетание, которое мне было трудно контролировать.

Быстрая усмешка.

— Действительно. Ничего не почувствовал, когда ты грубо прервала мою оргию, кроме ярости, когда узнал тебя как Стража, который был на предполагаемой казни Кэти. Тогда мы сразились… и я почувствовал то же самое, что и тогда, когда наблюдал, как ты прорвалась сквозь тех упырей много лет назад.

— Что-то длинное и твердое? — предположила я, добавив: — Я помню, как он бил меня по ноге, когда я пыталась удержать тебя.

— Не это, хотя и это тоже, — сказал он с другой нераскаявшейся усмешкой. Затем она исчезла, когда он сказал: — Я почувствовал, что ты моя. Поразила меня так сильно, что я держался от тебя подальше на поле боя много лет назад. Чувствовать это по отношению к кому-либо было шоком, но чувствовать это по отношению к Стражу Закона? — Он покачал головой. — Я не хотел участвовать в этом, поэтому я старался не пересекаться с тобой снова. Я собирался сбежать от тебя, когда ты устроила мне засаду в борделе, хотя мне было любопытно посмотреть, что ты намеревалась сделать со своей ролью «проститутки-сюрприз». Да, я сразу узнал тебя, но не показал этого, пока ты нагло не заявила, что мы уходим. Потом ты заглушила слежку в метках Дагона, и я понял, что должен сотрудничать с тобой или отказаться от спасения моей души. Но у меня было отвращение за Кейти, что держало меня под контролем. Когда ты устранила это, у меня не было ничего, что могло бы помешать мне понять, почему я иногда чувствовал один путь к тебе, и совсем другой к другим.

Он пробежался руками по мне, его прикосновение затронули меня почти так же сильно, как и слова, которые я не могла поверить, что слышу.

— Раньше ты всегда пряталась под своим гламуром или под своей жесткой, законопослушной ролью. Когда ты сбрасываешь это, сражаясь или пьянствуя, или спасая летающих собак-демонов, или говоря мне, что никогда не станешь заниматься со мной сексом, пока похоть витает в твоих глазах, — его голос углубился и он сильно прижал меня к себе. — Я видел тебя настоящую, и каждый раз, когда видел, я знал, что ты моя.

Я продолжала открывать рот, но я не могла говорить. Вот почему я продолжала пялиться на него, ожидая, что он скажет что-то разумное. Это не так. Ни одна радость прорвалась сквозь меня, освещая меня изнутри, будто я проглотила солнце. Я хотела верить ему, но осмелюсь ли я? Могла ли я рискнуть тем, что почувствую, если сделаю это?

— Если ты лжешь мне, я тебя убью, — я обнаружила, что сказать. Затем я прикусила губу достаточно сильно, чтобы она закровоточила. Боги, что со мной не так? Я была худшей в этом. Абсолютно худшая.

Ян ухмыльнулся, прежде чем наклониться, чтобы слизать кровь с моей губы.

— Я знаю, это трудно принять. Никогда не думала, что будешь так счастлива, не так ли? Или так удачлива. Черт, иди и завидуй себе. Уверяю тебя, бесчисленное множество людей так и делают.

Смех вырвался из меня, когда даже мои глаза стали такими блестящими, его изображение начало расплываться.

— Ты можешь быть самым тщеславным человеком, которого я когда-либо встречала, а я встречала миллионы из них.