Оттенки прошлого

Лена невольно улыбнулась, прочитав последнюю фразу. Южный темперамент ее приятеля вполне соответствовал его имени. Лене нравились напевные болгарские мелодии, но не настолько, чтобы ради этого специально приезжать на фестиваль, но информацию о том, что Майкл посещает музыкальные праздники, она, на всякий случай, запомнила. Своего противника не мешает хорошенько узнать, а для этого может пригодиться неформальная обстановка.

2

Майкл устало вошел в номер собственных апартаментов в Банско. Он сбросил с себя слегка влажную от мелкого моросящего дождя кожаную потертую куртку и взглянул на себя в зеркало. На него критически смотрел темноглазый мужчина среднего роста, вьющиеся короткие волосы слегка растрепались, придавая ему модную небрежность, на переносице прочно залегла складка.

«Надо расслабиться», – подумал Майкл.

В номере было прохладно и темно из-за спущенных жалюзи. Майкл приподнял одну из штор. Вечерело. Из окна наполовину виднелись утопающие в тумане вершины Пирина. Накрапывал дождь. Туман сползал на город, окутывал деревья, проникал во дворы, превращая маленький городок в призрачный мир, живущий по своим ирреальным законам. Казалось, что предметы и люди возникали в этом мире из ничего, а затем, повинуясь собственной логике, так же неожиданно исчезали, может быть, на время, а, может быть, и навсегда.

«Впрочем, вероятно, это мы, а не этот укутанный в туман город, живем в призрачном непостоянном мире, – думал Майкл, – во всяком случае, все наши дела, вся наша каждодневная суета, наши сомнительные цели, мнимые победы и такие же мнимые поражения – не что иное, как миражи».

Майкл опустил штору и включил свет. Призрачный мир отступил, затаился за окнами, а здесь внутри все было как обычно. Посредине комнаты стоял кожаный угловой диван цвета топленого молока с пододвинутым к нему удобным столиком из бука, на полу лежал большой шерстяной ковер песочного цвета, на стене – мозаичное деревянное панно.

Майкл решил сделать себе кофе. Предстояло еще поработать. Несмотря на то, что он практически жил в Болгарии уже седьмой год и успел завязать здесь множество полезных связей, дела с инвесторами никак не налаживались. А деньги были нужны как воздух. Он предпочитал грандиозные проекты, от которых захватывало дух и было где разгуляться фантазии, испробовать оригинальные дизайнерские решения, но сейчас обо всем этом надо было забыть и искать деньги хотя бы на то, чтобы завершить что-то из начатого. А таких объектов было немало: семь больших проектов и еще всякая мелочевка.

Особенно у Майкла болела душа за роскошный отель «Сент Джонс», отличавшийся оригинальным стилевым решением. Майкл любил и сознательно использовал в своих проектах эклектику, она давала простор его фантазии. В любимом детище Майкла сочетались элементы позднего классицизма, национального болгарского зодчества, традиции которого он уважал и ценил, и в то же время в строгих фасадах «Сент Джонса» и в его интерьерах, где была продумана каждая деталь, угадывалось властное веяние нашего динамичного времени с его новыми формами и материалами. Майкл увлеченно работал над этим проектом последние три года, вбухал в него все имеющиеся в его распоряжении средства, но так и не успел его закончить до того, как разразился кризис. Нестерпимо досадно было еще и оттого, что из-за неустоек и сорванных планов он понес серьезные убытки. За первые пять лет работы в Болгарии он сколотил довольно приличное состояние, а теперь снова все надо было начинать почти с нуля.

3

Возможно, Майкл и завершил бы свой проект «Сент Джонс», но его подставил его напарник по бизнесу Бэзил Симпл. Они знали друг друга не первый год, вместе начинали осваивать Болгарию, как перспективный объект масштабного строительства. Со временем им стало тесно друг с другом, а, может быть, стали сказываться различия их подходов к делу, которым они занимались. Бэзил был медлительным, уравновешенным и чертовски прижимистым, что не раз доводило Майкла до бешенства. Особенно когда Майкл предлагал какое-нибудь нестандартное решение, например, зимний сад с роскошными тропическими растениями и небольшим искусственным водопадом на мансардном этаже «Сент Джонс» под прозрачной стеклянной крышей, а зануда Бэзил доставал свой несносный нетбук и вместо того, чтобы восхищаться красотой проекта, начинал корпеть над расчетами. Затем, поколдовав минут тридцать, он поднимал на Майкла свои зеленоватые цепкие глазки и, решительно покачивая головой в такт своим словам, говорил:

– Уймись, Майкл, я тебя прошу! То, что ты предлагаешь, абсолютно невозможно. Твоя затея тянет больше, чем на триста тысяч евро. Я пас!

Темпераментному и загорающемуся от новой идеи Майклу был не понятен такой жесткий практицизм, и он снова и снова пытался переубедить Бэзила.

– Послушай, ведь это так красиво! – восклицал он. – Только представь: Ночь, зима, с неба сыплется снег, а здесь в саду цветут орхидеи, на дорожках лежат резные тени от пальм, слышна тихая музыка, не заглушающая звуки водопада …

Но Бэзил был непреклонен.