Оттенки зла

– Не понимаю, в чем дело, но у вас все признаки помрачения рассудка. Папа сказал, что в английских газетах писали о нервном приступе, который был у вас. Наверное, ваше душевное равновесие еще не восстановилось. – Вайолет говорила мягким терпеливым тоном, как медсестра, успокаивающая возбужденного больного. Она даже положила руку мне на лоб, проверяя, нет ли жара. – Вам надо как следует отдохнуть. Ложитесь в постель, пожалуйста, а я скажу папе, чтобы он позвал доктора Тренкеля.

С этими словами она втолкнула меня в комнату, захлопнула дверь и заперла ее снаружи на ключ. Я подергала за ручку, но дверь не открывалась. Я стала стучать в дверь.

– Вайолет! Выпустите меня! Нам надо поговорить о том, что здесь происходит. Вам нельзя здесь оставаться, это опасно. Ваш отец…

В ответ я услышала удаляющиеся шаги. Продолжать уговоры не было смысла. Я яростно колотила в дверь, но так же безрезультатно. Я подошла к окну, забранному решеткой и выходившему в ядовитый сад Гренвилла. Если бы я закричала, меня никто не услышал бы, кроме Гренвилла и Вайолет. Открыв сумочку, я поискала, чем можно открыть замок, но ничего подходящего там не оказалось. Некоторым утешением служило то, что я предупредила Карло запиской, куда направляюсь. Если я не вернусь к чаю, она забеспокоится и даже, может быть, обратится к инспектору Нуньесу.

Но что могло заставить Вайолет так круто изменить позицию к утру? Может быть, она сказала отцу, что я видела их, и он запугал ее угрозами? Я сомневалась, что они действительно вызвали бы доктора Тренкеля. Но как собирался поступить со мной Гренвилл? Он ведь должен был понимать, что любые его действия против меня не останутся безнаказанными. Как он, к примеру, объяснил бы мою внезапную смерть в его доме? Может быть, умопомрачение Гренвилла зашло так далеко, что его уже не заботила собственная судьба? Или он был готов пойти на это как на последнее преступление, в котором его извращенный ум проявил бы себя во всей своей дьявольской славе? Я подумала о двух последних убийствах. Тело в пещере частично мумифицировали, всю кровь из него выкачали. Второй жертве, умершей от переломов черепа, воткнули в глаз цветок райской птицы. Что он придумает для меня? Отравит, а затем представит тело в каком-нибудь гротескном виде или принесет в жертву воображаемому языческому богу?

Но от подобных размышлений толку было мало. Я сполоснула лицо холодной водой, привела себя в порядок и собралась с мыслями. Обдумывая, как поступить, я сделала кое-какие приготовления, которые могли пригодиться в ответственную минуту. Спустя полчаса я услышала, как в замке поворачивается ключ. Я не стала кидаться к дверям и лишь подняла голову, когда в комнате появилась массивная фигура.

– Вайолет сказала, что вы все еще чувствуете себя нехорошо, – начал Гренвилл.

– Да. – Я решила, что разумнее всего подыгрывать ему в зловещей игре.

– Очень жаль, если так. Вайолет сказала также, что у вас, похоже, высокая температура и вы бредите.

– Да, ночью было что-то вроде лихорадки.

– Наверняка мы можем справиться с этим, – заверил он меня.

Крупная фигура Гренвилла, казалось, заполняла все помещение. Он был похож на великана, пытавшегося втиснуться в кукольный домик. Он достал из кармана пузырек с прозрачной жидкостью.

– Это экстракт, о котором я говорил вчера, помните?

– Да, – сказала я. – Может быть, он действительно поможет мне.

У него был несколько растерянный вид, – по-видимому, он не ожидал, что я буду так уступчива.

– Где ваш стакан для воды?

– Вот. – Я взяла стакан со столика и протянула ему.

Готовясь к визиту, я налила в стакан порцию жидких нюхательных солей. Надо было лишь дождаться момента, когда он подойдет ближе.

Он сделал шаг ко мне и добавил в стакан с водой жидкость, которую называл экстрактом трав. Я взяла стакан и поднесла ко рту. Гренвилл следил за каждым моим движением.

– Вы сразу почувствуете себя лучше, – сказал он. – Нельзя допускать, чтобы у вас были всякие бредовые видения. Это отнимает много сил, не правда ли?

– Да, я все еще слаба, – ответила я, сжимая стакан в руке. – Ничего мне так не хочется, как поспать несколько часов.

Еще секунда-другая, и его глаза окажутся на «линии огня».

– «Уснуть… и видеть сны?.. Какие сны в том смертном сне приснятся…»[27] – процитировал он.

Я пока еще не собиралась сбрасывать свою земную оболочку – по крайней мере, не с помощью Гренвилла. Я притворилась, что пью из стакана, в нос ударил сильнейший запах нюхательных солей. Но на Гренвилла они должны были произвести поистине сокрушительное действие, когда я плесну жидкость ему в глаза. Я надеялась, что она ослепит его – хотя бы временно – и я смогу убежать.

– Вы пьете? – спросил он, наблюдая за мной. – Надо проглотить это разом. Сразу почувствуете облегчение.

Атмосфера в комнате накалилась, воздух, казалось, был заряжен электричеством. Черные глаза Гренвилла излучали странный магнетизм. В его взгляде было что-то гипнотическое, усыплявшее меня. Моя рука, казалось, потеряла всякую чувствительность, я не могла двинуть ею.