Оттенки зла

Вернувшись за стол, я примерила роль убийцы на каждого за столом, придумывая для него мотивы и разыгрывая мысленно различные сценарии убийства. Поймав себя на том, что изобретаю неправдоподобные причины, по которым бедная миссис Брендел могла бы желать смерти Винниата, я отложила салфетку и сказала, что мне нездоровится и потому я пойду к себе и лягу. В каком-нибудь из моих романов все подозреваемые уже выстроились бы в голове у детектива в определенном порядке, он владел бы всей информацией, знал бы об алиби каждого и о точном времени убийства. У него на руках имелись бы показания всех свидетелей, и, исходя из них, он определил бы личность убийцы методом дедукции. У меня же не было подобной информации. С Дэвисоном, который был бы способен помочь во многих случаях, я не могла посоветоваться; инспектор Нуньес ошибочно подозревал меня в краже; доктор Тренкель не желал больше делиться соображениями о вскрытии, а одна из главных свидетельниц, Дейзи Винниат, не хотела со мной говорить.

В номере было тихо и спокойно. Карло и Розалинда уже спали в смежной комнате. Я подошла к окну и посмотрела на луну, заливавшую приглушенным светом склоны вулкана Тейде. На следующий день Винниата должны были похоронить на Английском кладбище у моря. Дейзи недвусмысленно выразила желание, чтобы я не появлялась ни на похоронах, ни на скромных поминках, устраиваемых в отеле после похорон. Но это было одновременно и преимуществом, которым я собиралась воспользоваться.

Я уснула, но почти сразу меня разбудил кошмарный сон. Мне приснилась Розалинда, которая взяла по ошибке плюшевого медведя Реймонда, и он так разозлился на мою дочь, что столкнул ее в море со скалы. Я видела, как она падает, а затем барахтается в воде и пытается плыть, но волны накрывают ее с головой. Я проснулась в холодном поту, и мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Понимая, что поступаю неразумно, я тем не менее выбралась из постели и, открыв дверь в соседнюю комнату, проверила, на месте ли Розалинда. Она, конечно, спокойно спала, однако что-то тревожило меня. Налив стакан воды и взяв записную книжку, я снова легла и сделала запись, которая ничего не говорила никому, кроме меня: «Джина Тревельян. Синий Мишка. Розалинда и Реймонд». Ниже я приписала: «Если Джерард Гренвилл невиновен в смерти Дугласа Грина и Говарда Винниата, то кто виновен?»

Глава 33

Стоя у окна коридора на верхнем этаже отеля, я наблюдала за тем, как похоронная процессия выходит из «Таоро». Впереди шла Дейзи, голову она обмотала черной кружевной накидкой; на шее, где могло бы висеть жемчужное ожерелье, не было ничего. Среди одетых в черное я видела фигуры профессора Уилбора, Руперта Мэйби, миссис Брендел, Гая Тревельяна, Хелен Харт, инспектора Нуньеса и, в самом конце, Гренвилла с дочерью, которая катила кресло Эдмунда Фоссе.

Договорившись с Карло, что она присмотрит за Розалиндой и Реймондом, я послала записку мадам Жиру, попросив ее помощи. Мы договорились встретиться на террасе в десять часов. Пока я ждала ее за столиком, солнце скрылось за облаками, с гор спускался туман. Было по-прежнему тепло, но в воздухе чувствовалась сырость, и я накинула на плечи шаль, подаренную Флорой Кёрс. Я вспомнила, что она была на мне в то утро, когда Джина Тревельян покончила с собой. Воспоминание и в целом было не из приятных, но мне не давала покоя неуловимая деталь, которую я тогда видела. Я представила, как она стоит на краю палубы, подняв руки и словно собираясь взлететь, и поняла, что точно так же стоял Винниат на мосту через высохшее русло.

Напрашивались определенные выводы, но я не спешила с ними. Один раз я уже попала впросак, записав Гренвилла в убийцы, и не хотела повторять ошибку.

Мне требовался неоспоримый факт, на который можно было бы опереться. Я не знала, что он мог бы собой представлять, но не сомневалась: Тренкель что-то скрывает. Мадам Жиру с готовностью согласилась мне помочь – тем более ей это ничем не угрожало – и прекрасно поняла, что от нее нужно.

Записавшись на прием к доктору во второй половине дня, я вместе с мадам Жиру направилась к дому, где жил профессор Уилбор с помощником. Покинув территорию отеля, мы спустились через террасированные сады к морю, но не пошли в сторону Ла-Паса, а свернули влево по дорожке, которая вела к старому форту. Профессор говорил, что его дом легко узнать: он стоял на холме над заливом и был окрашен в розовый цвет. Когда мы вышли на берег моря, туман немного рассеялся, и мы уже издали увидели дом над полоской черного песка.