Оттенки зла

Возможно, он и был тем незнакомцем, чьи шаги я слышала в пещере у пляжа Мартианес.

Эдмунд попытался поднять руку, чтобы защититься от удара, но ему не хватило сил. Вторым ударом Руперт разбил ему губу.

– Остановитесь! – закричала Вайолет. – Это невозможно. Эдмунд никогда не сделал бы такого. Он не мог сделать ничего плохого другому человеку. Я не верю ни одному слову этой ужасной женщины, – добавила она, глядя на меня.

Нуньес подошел к девушке и успокаивающе обнял ее за плечи, она же в этот миг выхватила пистолет из его кармана.

– Отойдите от меня, – велела она инспектору, наставив пистолет на него. – Вы ничего не понимаете. Я не люблю вас, вы мне даже не нравитесь. Я люблю Эдмунда и всегда буду любить.

– Вайолет – мисс Гренвилл, – вы не владеете собой, – сказал Нуньес.

– Отойдите, – повторила она.

Когда инспектор отошел на два шага, Вайолет повернула пистолет в сторону Хелен Харт. Ее руки неудержимо тряслись.

– Да не сможешь ты выстрелить, – ухмыльнулась Хелен. – Пороху не хватит. Знаешь, как еще Эдмунд называл тебя помимо «подсадной утки»? Пугливая Вайолет – да, да! – Глядя, как Вайолет съежилась, Хелен рассмеялась. – За твоей спиной мы смеялись над твоими глупыми улыбками и старомодными платьями. А уж как ты боготворила Эдмунда – лопнуть со смеху можно было. Неужели ты всерьез думала, что он полюбит тебя? Ты дура – Эдмунд на дух не переносил девиц вроде тебя. – Хелен сделала паузу для пущего эффекта и добавила: – Девственниц. – Она выплюнула это слово, будто яд.

Лицо Вайолет преобразилось. Глаза ее ожесточились, в них сквозь слезы вспыхнула ненависть – не только к Хелен Харт, но и, без сомнения, к отцу. Из болезненных чувств разочарования, подавленности, гнева и ревности выкристаллизовалась решимость. Пришло время отыграться за все. Сделав глубокий вдох, она приготовилась спустить курок. Хелен, со своей стороны, приготовилась к смерти и смотрела на собиравшуюся убить ее девушку с триумфом.

– Уберите пистолет, Вайолет! – крикнул Дэвисон и направил на нее дуло собственного оружия. – Я не хочу в вас стрелять, но придется. Пусть те, кто совершил все эти преступления, ответят перед судом. Уверен, их ждет смертный приговор.

– Эдмунд не сделал ничего плохого, это она во всем виновата, – ответила Вайолет. – Это она должна умереть.

Пистолет ее нацелился в грудь Хелен Харт. Но в тот самый миг, когда Вайолет уже была готова нажать на курок, а Дэвисон был готов выстрелить ей в плечо или в ногу, массивная фигура Гренвилла метнулась вперед и закрыла девушку. Вдохновленный попыткой Гая Тревельяна спасти Хелен, Гренвилл заслонил своим телом Вайолет от пули Дэвисона. До сих пор он поступал со своей дочерью отвратительно, однако, без сомнения, любил ее.

Брызнула кровь, раздался крик боли. Отец с дочерью рухнули на пол. Подбежав к ним, Дэвисон выбил ногой пистолет из руки Вайолет в мою сторону и с помощью Нуньеса приподнял тучное тело Гренвилла, освободив лежавшую под ним девушку. Рубашка и пиджак Гренвилла запятнала кровь, в его глазах угасала жизнь.

– Прости, Вайолет, – прошептал он. – Пожалуйста, прости меня.

Это были его последние слова.

Глава 43

Дэвисон открыл дверь своего номера в «Таоро». В окно, глядевшее на океан, лилось солнце, окутывало все теплым золотистым сиянием.

– Роскошная погода, не правда ли? – сказал он, жестом приглашая меня сесть на диван у окна. – Такой четкий, ясный горизонт. Самое время приступать к новой работе.

– А для некоторых – заканчивать старую, – отозвалась я. – От Нуньеса вестей не поступало?

– Было кое-что. Эдмунд Фоссе полностью признал свою вину – сказал, что разработал весь план преступления. Что ему оставалось после всего сказанного мисс Харт?

– Так что у инспектора теперь достаточно данных, чтобы предъявить всем троим обвинение?

– Да, вроде бы, – ответил он, разливая чай. – Гай Тревельян распелся, как канарейка, и рассказал, как именно он разделался с женой. Полиция обшаривает Темзу в районе доков в поисках ее тела или того, что осталось от него. Похоже, Тревельян искренне сожалеет о содеянном и раскаивается.

– Я верю ему, – согласилась я. – Только вряд ли ему это поможет. – Я вспомнила, как горячо Гай рассказывал на «Джелрии», что самки разных видов смертоноснее самцов, и добавила: – Уверена, он жалеет о том, что связал жизнь с Хелен.

– А Хелен наверняка жалеет, что вы оказались одновременно с ней на «Джелрии» и здесь, в Оротаве, – сказал он, потягивая чай.

– Возможно, хотя действовала она очень изобретательно. Ей нужен был свидетель того, что женщина, которая была якобы Джиной Тревельян, сама прыгнула в воду. И действительно, выглядело так, будто Хелен делает все возможное, чтобы предотвратить самоубийство. Но на самом деле ее внезапный рывок в сторону мнимой Джины напугал Сьюзен и заставил прыгнуть. Когда я сказала помощнику капитана, что, может быть, женщину еще можно спасти, Хелен испуганно вскрикнула, притворившись, будто сдерживает рыдания. Но я забегаю вперед.

Помолчав, я продолжила: