Оттепель

— Митя, а почему ты теперь так решил?..

Он не ответил. Она искоса посмотрела на него. Лицо его было сосредоточенным, как будто, глядя на клочья облаков, пронизанных голубоватым светом, он искал ответа на поставленный ею вопрос.

И много позже — ночью — он заговорил о том, что подумал, когда они шли по высокому берегу к дому:

— У меня бабушка была верующая, она мне рассказывала всяческие истории про ковчег, про египетские казни, про то, как вода стала вином. Наставляла: «А вот в писании сказано…» Про то, как бог вытащил у Адама ребро и создал женщину. Да это все знают… Почему я сейчас вспомнил? Чего-то у меня не хватало, скажем, ребра — вынули или таким родился, не знаю. Так вот ты мне вернула это ребро. — Он рассмеялся. — Не Ева, а Лена. А теперь я тебе скажу совсем всерьез: не просто люблю, а больше — жить могу — в полный голос, понимаешь? Тяжести нет, а я к ней так привык, что даже голова кружится… Я, кажется, говорю глупости. Спи, скоро уж вставать. Ночи какие короткие!..

12

Телеграмму принесли рано утром. Надежда Егоровна ждала, когда Володя проснется, чтобы сообщить ему радостную новость. Она прислушалась: как будто ходит… Она тихонько окликнула. Володя открыл дверь.

— Ты что уже вскочил? Всю ночь работаешь, хоть бы утром поспал.

— Я обещал сегодня сдать рисунки. Вот полюбуйся: дыня «рекорд», а это «комсомолка»…

— От Сони телеграмма — послезавтра приезжает.

— Ты довольна?

— А как ты думаешь? Володя, по-моему, насчет Суханова это не случайно… Три раза о нем писала. Может быть, у нее перемены в жизни? Нужно ее комнату прибрать. Занавесок нет, вот беда!..

Надежда Егоровна занялась домашними делами. А Володя вложил листочки в конверт — всю ночь он писал письмо Соколовскому. Он сам его отнес и опустил в ящик на двери.

Вот что было в том письме: