Оттепель

Но, тем не менее, нужно как-то повернуть ситуацию таким образом, чтобы внутри Германского королевства и Французской республики была повсеместная и распространённая информация о том, что люди голодали благодаря их политикам, а перестали голодать только благодаря великодушию русского царя, который не стал пресекать поставки продовольствия. Пускай пропагандисты такие лозунги и распространяют, что, мол, простые люди не умрут от голода лишь потому, что русская империя очень великодушна и позволяет кораблям с зерном пребывать к берегам враждующих государств, потому что не забывает о морали и человеколюбии.

Было даже несколько фактов, одобренных, конечно же, мной, когда русские корабли перехватывали канадские сухогрузы, тщательно досматривали их на предмет оружия на борту, а потом сопровождали до портов Англии и Нидерландов, тем самым показывая, что мы прекрасно знаем, что это за корабли и с какой целью они везут продовольствие.

Разведка доложила даже о том, что за карточки раздавали во Франции. Из Германии таких данных пока не поступило. По одной продовольственной карточке для французов в одни руки отпускали 400 грамм хлеба на день, а также 200 грамм мяса и 51 грамм растительного масла. А молоко и яйца выдавались только тем семьям, у которых были маленькие дети. Ну что ж, неплохо. В России моего времени и похуже было. А французам грех жаловаться.

Кроме всего прочего, французов спасали, как всегда, каштаны, овощи и фрукты. А Германия, уверен, нормально спасалась картошкой и квашеной капустой. Однако понимание из-за чего происходят все эти лишения, и что это лишь только начало проблем, в народе крепло. А пропагандисты эти мысли тщательно распространяли и подогревали.

А ведь впереди ещё два месяца зимы, а потом и весна. И что будет через два месяца? А что будет через полгода? Ведь если ничего не изменится, народ ждёт настоящий голод. И это понимали все. А также понимали последствия, в числе коих массовая гибель мирного населения от голода, и постоянные бунты, которые будут раздирать страны изнутри.

У меня даже возникла мысль ещё сильнее ударить по честолюбию и репутации моих противников и начать самим поставлять гуманитарные грузы с продовольствием в Францию и Германию. Не скрываясь, подвозить его немцам и французам. Хотя надо сначала внутренние проблемы решить, ведь на территории Польши тоже начинается голод. И если с партизанами ещё как-то удаётся наладить обмен данными, мы просто закидывали продовольствие самолётами с воздуха, то простым гражданам в оккупированных в городах мы так помочь не могли. И это откровенно пугало.

Чувствую, по итогам войны поляков погибнет довольно много. И я пока не знаю, как эту проблему решить.

Глава 2 О Коко Шанель и политике

После известий о гибели Марины, Ольга Николаевна появлялась у меня реже, чем раньше. Оно и понятно. Дел у нее хватало, а теперь их стало ещё больше. Не знаю, какие чувства великая княгиня испытывала к девушке, влюбленной в ее настоящего сына, но Марина, почти всё время, свободное от поездок на фронт со своим санитарным эшелоном, проводила у постели Александра. Разумеется, любая мать меньше станет волноваться за жизнь своего ребенка, понимая, что тот под постоянным присмотром. И вот, теперь, Ольга Николаевна пыталась найти кого-то, кто мог бы Марину заменить. Вроде бы, отыскала девушку, добросовестную и аккуратную, и та справлялась со своими обязанностями сиделки исправно, только не понимала — зачем ей нужно постоянно дежурить у одного человека, если он постоянно в беспамятстве? И отчего следует сидеть именно у него, если в медицинском центре хватает других больных?

И вот, сегодня, матушка явилась ко мне в кабинет. После дежурных вопросов-ответов о здоровье моего «брата» и легких объятий, Ольга Николаевна спросила:

— Александр, вы следите за современной модой?

Вот уж, нашла о чем спрашивать. Я за модой вообще не следил. Раньше жена одежду выбирала, а теперь дворцовый портной. Да и какое следование моде, если моя основная форма одежды — военный мундир? Я скоро к пижаме стану погоны пришивать.