Отто Шмидт

В «караване трех кораблей» на севере моря Лаптевых под общим руководством Р. Л. Самойловича дела развивались сходным образом. Капитан «Садко» Хромцов, описывая реальные трудности, не забыл отметить встречу Нового года, когда было «…всем выдано по полстакана вина. После полуночи вечер самодеятельности проходит очень весело». Насколько Большая земля была в курсе происходящего на дрейфующих судах, свидетельствует запрос Архангельского политотдела Главсевморпути: «Срочно сообщите, какую работу проводите с местным населением» (Буйницкий, 1945, с. 55).

Как и людей из каравана «Ленина», зимовщиков с дрейфующего «каравана трех кораблей» вывозила авиация. Первая встреча авиаторов с зимовщиками произвела сильное впечатление на тех и других. Будущие пассажиры словно увидали себя со стороны и словно застеснялись своего вида, но еще удивительнее были рассказы людей с Большой земли: «… Мы в ужас пришли — стоит толпа оборванцев: ватники прожжены, на одной руке — рукавица, на другой — перчатка, подпоясаны бечевками — так примерно рисуют зэков. А они (то есть авиаторы. — В. К.) вышли как марсиане: красавцы, в кожаных тужурках, желтых брюках, унты оленьи, мехом подбиты беличьим — просто красавцы. Мы на них смотрели, они на нас, им даже жутко: страшные мы, грязные… — вспоминал позднее В. П. Кожухов. — Осталось жуткое воспоминание от того, что от них услышал. Оказывается, на Большой земле неблагополучно: все директора, мало-мальски занимающие высокие посты, оказались вредителями, все они арестованы. Вредители, оказывается, всюду. И привели такие примеры. Когда к нам летели, садились на аэродроме в Казани, подали тягач, он тянул самолет, оборвался трос — сломался винт — это специально подстроили. И еще. Когда садились в Иркутске или Якутске, самолет пытались заправить не бензином, а водой» (Ермолаев, 1999, с. 223).

На людей, отвыкших за своими полярными делами от реалий Большой земли, подобная чушь производила впечатление, но далеко не на всех… Другим при возвращении бросались в глаза некоторые странности. Например, для встречи зимовщиков заказывается банкетный зал на полтораста человек — а из местных деятелей является десяток-другой, и никто не может людям, отвыкшим от Большой земли, объяснить почему… В Москве вновь прибывших не встретил даже самый незначительный чиновник из ГУ СМП, зато начальника Гидрографического управления ГУСМП П. В. Орловского по прибытии в Ленинград арестовали прямо на вокзале, а Н. И. Евгенова — неделю спустя. И только впоследствии освобожденные зимовщики узнавали, что еще во время зимовки органами НКВД были взяты их коллеги Е. С. Гернет, П. К. Хмызников и многие другие. Лишь теперь руководители зимовки уяснили смысл непонятного приказа Шмидта об отстранении П. В. Орловского от обязанностей начальника гидрографии ГУ СМП, полученный на «Садко» еще в октябре или сентябре 1937 года. Приказа, который не был доведен до сведения подчиненных…

А потом последовали и другие аресты. Всего, по опубликованным сведениям из Гидрографического управления Главсевморпути, «…за 1938 год органами НКВД были арестованы 13 человек, «изъято из аппарата» 62 и уволено 149 «сомнительных и чуждых элементов» (Попов, 1990, с. 128). Однако этот мартиролог и перечень сломанных человеческих судеб по Главсевморпути в действительности гораздо длиннее: заместители Шмидта крупные хозяйственники А. Н. Баевский, И. Л. Бобров (оба участники челюскинской эпопеи), Б. В. Лавров (строитель Игарки и первопроходец Лены с моря), моряки Э. Ф. Крастин, Н. М. Янсон, Ф. И. Дриго и другие, ученые-геологи Р. Л. Самойлович (директор Арктического института), H.H. Урванцев (первый определивший запасы руд Норильска и создатель карты Северной Земли), М. М. Ермолаев (создатель первой геологической карты Новой Земли), авиаторы В. Л. Галышев (участник спасения челюскинцев) и Н. Жигалев, а также многие-многие другие жертвы сталинских репрессий…