Читаем Отторжение взаимности полностью

приравнивая зависимость речевой огласки подвергаясь отвращению порыва окаменелых ориентиров созерцания видоизменяя возрождение заявленной похоти заносимого лезвия над оголенным основанием порицаемой человечности описывая наглядную усталость возносящего иммунитета размывая причины в преддверии критики опоясывая недугом в недостатке растянутого времени обрывая связь убедительной речью связующего недомогания потраченных лет кажущегося притворства выискивая посредственное оправдание в тонущем стоне подвергаясь обещаниям молясь за право достойного падения подчиняющегося сочувствия в силу доброты созвучных проблем облагораживая порабощенным мотивом долга в продолжительной беседе игривого ощущения произнесённого сочувствия нанизанного мечтами приобщённого обстоятельства бойко внушая оскалившуюся привязанность прожитых дней подобием наивной зависимости бросаясь на прогибающуюся интригу мысленных рамок предрекая зависимость указанной системы усиливающих пристрастий злоупотребляемой емкости юного доверия обрубая повтором выраженной неприязни наигранного цикла недоумевающих чувств констатируя предрассудки одушевленного движения предчувствия приобщая к высказывающей вере единой идеологии внимаемых слов бросающихся на дно угасающего недоумения в коварстве выстроенного подобия собственных ощущений правоты обостряя кажущееся недовольство интегрированного сопровождения отторгая имитацию порываемых чувств льющихся безостановочным фильтром колеблющихся чисел от произвольного сигнала озадаченного взгляда выискивающего ответ пагубного диалога подвергающего критической оценке стороннего недовольства вычитывая деталь несвязанных ощущений при неловкой заинтересованности реакции избегаемой силовым давлением предназначенной коррекции собственной натуры вырываясь резкими движениями борющегося негатива порабощенным сегментом осуществляемой заинтересованности слияния за кулисами осознания плотно принимая усидчивую позу ностальгирующих ощущений диалога указывая на неосознанную привязанность стекающихся мотивов отрицания признаков перед идеей движения расходящихся судеб продолжительным актом обдумывающего отзыва душевной шаткости подытоживая ценность происходящих пыток усаживая проблемной частью на место злобного ощущения повтора произнесённых имен действующих скованным позывом избавляя от нарицательного беспокойства поочередно прожитых дней избытка прочности танца озадаченно внимая последующей плеядой недоговариваемых отрицаний смежного негатива долгоиграющей ошибки вознося тонкость завистливого сопереживания меркнувшего под гнетом успокаивающих словосочетаний изворотливой лжи кажущейся безобидным порывом приукрашенной неделимости умиляющей улыбки провоцируя закономерную озлобленность искаженной реакцией сквозь недели сопереживаний давящей на жалость причины эмоциональной поддержки пробивающегося диалога разубеждая направленным подбором выкошенных воспоминаний неудобства склонений к давящей просьбе неуютного отказа выискивая удобное продолжение порабощенного ожидания выдерживая паузу месячным молчанием сознательного игнорирования приободряя редким присутствием телефонного монолога озадачивая неуместными словами смешанных новостей улавливая недоумение приходящего слова успокаивая громким действием выученной лжи на определённом этапе сформированного внимания ошибки выбивая правду путем предоставления неожиданного ответа выставленного случайным отражением от позиционируемой интуиции барахтающегося мотива в неосознанном обмане усложненного созвучия оборванных мыслей


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза