Отторжение

Станичники получили от него «честное генеральское слово» и стали ждать. Но, разумеется, ничего не дождались. «Генерала» замели вместе с охранником, вооружённым скорострельным автоматом А-91. Надежды на щедрую помощь оказались похоронены. А что было дальше, уже известно. Прибыв в Москву, банда стала искать объект для рэкета. Таковым и оказался Падчах, в недобрый час остановившийся на «Южном дворе». Возможно, у группировки был информатор, который сообщил о прибытии чеченца с супругой.

Меньше всего мне хотелось, чтобы люди Падчаха явились в Москву наводить спрос. Потому и придумал я эту нехитрую комбинацию, для которой удачно нашёл исполнителя. Те семеро мертвы, причём убил их восьмой член банды. На эту мысль натолкнул меня собственный опыт. Такое уже случилось в Питере, на Петроградке, когда паренёк по имени Нариман Мусафиров расстрелял собственную же группировку воркутинцев. Теперь же чеченцам не придётся мстить. А Артемию Синице они, напротив, должны быть благодарны. Впрочем, теперь их умы прочно занимает война, перед которой меркнет всё…

Нет, хватит, надо искать Володьку с Кларой! Там явно что-то случилось. А мы ведь собирались здесь посидеть с охранниками, проводить Старый год, поприветствовать Новый. Теперь, конечно, ничего не получится. Я редко хочу выпить, но сейчас прямо под горло подступило такое желание. И — нельзя! Может быть, сейчас придётся прыгать за руль «Чероки».

Но бутылка, в любом случае, меня ждёт. Это — напиток из полутора десятков сортов виски, каждому из которых больше восемнадцати лет. Элитарный продукт, вроде французского коньяка «Луи-Трез». Даже в Шотландии, откуда мне его привезли, подаётся только избранным. А мой отец, тонкий ценитель выпивки, все уши прожужжал — хотел попробовать. Потому и оставил я бутылку в агентстве — чтобы Герман Рудольфович не уничтожил её раньше времени.

Расхаживая по кабинету из угла в угол, я кусал губы, не зная, что предпринять. Если позвонить в машину, можно всё испортить. Лучше, конечно, если Володька обнаружится сам. Хорошо, что Франсуаза не сумела вырваться на эту ночь, а то сейчас скучала бы на Фонтанке. Обещала навестить меня позже, когда закончит свои дела в Париже. Она участвует в съёмках фильма о работе репортёров в «горячих точках». В том числе и у «Белого Дома», откуда Фрэнс ежедневно перегоняла репортажи.

Конечно, хотелось бы хоть сегодня расслабиться. Но, похоже, не выйдет. Ладно, что до Нового года нашли Оксану, даже привели её в себя. Немного странно, что она согласилась стать четвёртой женой Эфендиева. Впрочем, это — её дело. Семье надо как-то жить. И хорошо будет, если это бремя Падчах с меня снимет. Не нужно, было, конечно, вестись на Липкин шантаж. Но теперь поздно жалеть — фарш назад не промелешь. Придётся выдавать девчонку замуж, чтобы прикрыть наш грех…

Я, против воли, ждал, когда в кромешной тишине зашумит мотор джипа, и мощные фары позолотят оконные стёкла. Я и пенять за опоздание не стану — лишь бы нашлись! Придётся вести допрос и одновременно выпивать. Ничего — так даже лучше, больше доверия. Я решил использовать свои телепатические способности. Представил, как по пустынным грязным улицам несётся джип. А в нём — Маяцкий с не знакомой пока девицей. Почему-то я решил, что она одета в кожаное пальто с чернобуркой, хотя ничего об этом не знал. И вдруг зазвонил телефон! Я кинулся к столу, опрокинув кресло.

— Да, слушаю! — Я был уверен, что это именно Маяцкий. И не ошибся.

— Андрей, у нас, похоже, огромная проблема. — Володька не стал тратить время попусту. — Мы сейчас на Наличной улице…

— Что вы там забыли?! — взвился я. — Такой крюк сделали, а я жду, как дурак! Клара с тобой?

— Со мной, конечно. Мы едем к улице Кораблестроителей…

— «Хвост» за вами, что ли? — догадался я.

Если так, то Маяцкий поступил правильно. Тащить «хвост» в офис он не имел права.

— Пришлось в начале Приморского проспекта свернуть на Ушаковский мост. И там, через Петроградку, уйти на Васькин остров, — подтвердил мои мысли Володя. — Но никак не оторваться. Понимаешь? Без помощи нам не обойтись…

Я слышал женский голос — видимо, Клары Шамановой. Она говорила в нос, как многие современные девицы — то ли от слёз, то ли от аденоидов*. Я ведь беседовал с Кларой по телефону. И потому узнал её сейчас.

— За нами джип идёт, — продолжал Маяцкий. — Вроде бы, «Гранд-чероки». Хотят прижать к заливу. Грамотно загоняет, с-сука…

Маяцкий изо всех сил сдерживался. Но я понял — дело совсем худо. Кто-то, вероятно, не желает, чтобы мы встретились с Кларой. Да чего Володька тянет — надо на помощь звать!

— Где вы конкретно? — Я уже соображал, кто бы мог выехать на Васькин остров. Эх, не надо было под Новый год всё затевать, но чего теперь?…

— К Морской набережной иначе не прорваться. Попробуем по берегу. Не знаю, получится ли…

Маяцкий, вроде, отключился. Но потом в трубке снова возник его голос.

— К «Прибалтийской» еду. Может, там кто-помешает этим уродам…