Отторжение

Но, на всякий случай, проверил наши с Дайаной группы крови. Самое интересное, что оказалась одна и та же — первая, с отрицательным резусом. Прохор Прохорович посмеялся и сказал, что мы, наверное, родственницы, только не знаем об этом. Дайана запротестовала, и я её поддержала. Семья Бабенко жила всё время в Донбассе, а Згирские — в Киеве. Косаревы и Рыбины, от которых происходит Дайана, если и бывали на Украине, то только в Крыму*.

— Будем надеяться, что пронесёт!

Прохор Прохорович не любил действовать на «авось», но здесь ему ничего не оставалось делать.

— Для этого тебя, Оксана, нужно заподозрить. А ты не давай повода. Да, придётся тебе пирсинг сделать — никуда не денешься…

Я не ничего против не имела. Строгая тонкогубая косметичка проколола нежную кожицу около пупка, вставила серьгу. В мочке каждого уха Дайана носила по три серьги-гвоздика. Ничего, рожать больнее. Между прочим, все эти серёжки выглядят довольно пикантно.

25 сентября. Прошло всего восемь дней. А мне кажется, что я занимаюсь примерно год. Ну, может, месяцев восемь-девять. Прохор Прохорович — гений! Это надо же разработать такую программу, да ещё подготовить кучу кассет! Сам Гай тоже похож на киборга*. Он днями и ночами находится на объекте, говорит только о предстоящем «погружении». Без веской причины никуда не звонит и не отлучается. Готов обсуждать со мной каждую деталь, если есть хоть малейшие сомнения.

Голос у Гая низкий, но приятный. Взгляд — внимательный, добрый. Я терпеть не могла тех, кто лез меня поучать. В школе грубила преподавателям, в детском саду — воспитательницам. Маме всё время на меня жаловались. Я часто дралась и шалила, как мальчишка. А вот с Гаем век бы сидела рядом и впитывала знания, словно губка. Да и как с таким человеком не пообщаться?

Он знает пять языков, воевал а Афганистане. Выполнял в Таджикистане сложнейшие спецзадания. Ему удалось выжить после смертельного ранения в голову. Это же само по себе невероятно! И даже странно, что у терминатора есть нормальная жена, трое детей. Я, например, не могу представить, что Гай ходит по квартире в одних трусах и трахается с Виринеей.

Мне открылся другой мир. Я получила невероятные возможности. Стала чрезвычайно самоуверенной и убеждённой в том, что могу решить нерешаемые проблемы, свернуть горы и обратить вспять реки. Шестьдесят часов нужно заниматься по этой программе. Гай разбил курс на десять дней.

Осталось пять занятий — тридцать часов. Четвёртого октября мне «погружаться». Как правило, такой курс занимает восемьсот часов, но Прохор Прохорович ненавидит тратить время впустую. Да и Дайана Косарева слишком примитивна, чтобы входить в её образ так долго. Так что ещё пять раз мы встретимся с этим потрясающим человеком!

Подполковник Гай, в вываренной добела джинсовой куртке и таких же брюках, будет пить кофе «Чибо» крошечными глотками, и щипать свои смоляные усы. А я — смотреть на него снизу вверх, хотя гораздо выше ростом. И удивляться, что эта машина в человеческой обличье может есть и пить, бояться и надеяться…

26 сентября. Всё-таки я уговорила Гая, и мы немного постреляли. По его совету, я натянула перчатки, взяла пистолет двумя руками. Одной пока не получается — мешает отдача. Я израсходовала десять патронов, которые легли кучно, почти в центр мишени. В движущуюся мишень, разумеется, попасть труднее, и там я даже промазала. Интересно, знает ли Гай о моих прошлых «подвигах»? Не думаю, что Озирский сказал ему — слишком рискованно.

28 сентября. Сегодня вновь была в медкабинете на объекте. Пришлось наносить ещё и татуировки. Убила бы эту Дайану, честное слово! На фиг себя так уродовать? Конечно, если останусь в живых, татуировки выведу. Они и наносятся в расчёте на это. И лишние дырки в мочках ушей зарастут, если серьги не вдевать.

А пупок до сих пор гноится. Приходится всё время мазать его йодом. Гай дал мне пластиковые пипетки с пенициллином, и всё моментально прошло. Но после выполнения задания эту треклятую серьгу обязательно вытащу и заброшу подальше.

29 сентября. Дайана, на мою беду, имеет смуглую кожу. Мне приходится добавлять пигментации в солярии «Кетлер». Заодно я качаюсь на тренажёрах. Сегодня мы с Гаем не занимаемся. Я просто делаю гимнастику и плаваю в бассейне.

Завтра со мной ещё немного поработают. Например, насажают на руки следы от уколов, чтобы сошла за наркоманку. Дайана просвещает меня относительно сленга и привычек «торчков». Похоже, ей совершенно всё равно, что в результате этой операции пострадает родной человек — Эдик Косарев.

Да что Эдик, которого она не знает! Этой «тёлке» до фонаря, что в цыганском районе Одессы «Палермо» погиб её бой-френд Макс Хохлов. Само собой, он был наркоманом и отцом двух из троих не родившихся детей. Макс просил у цыганских подростков «дозу» в долг. Те не соглашались. Завязалась драка, и Хохлова зарезали.

Район «Палермо» живёт с наркоты и жестоко охраняет свои права, безупречно соблюдает не писаные законы…