Отцеубийца

– Ну, хватит реветь, слезомойка! – ворчливо сказал он, продолжая обнимать Ксению. – Не на войну ведь иду, а просто князя в даль великую провожаю.

– Так та даль хуже всякой войны будет! – отвечала Ксения.

– Не спорю – долог путь, но не так страшен черт, как его малюют! Ведь не первый я, кто едет в Орду, бывали там люди и до меня, и ничего – возвращались целыми и невредимыми.

– То-то великий князь Ярослав Всеволодович и возвратился! – Вновь заливаясь слезами, сказала Ксения.

– Ну что ты, родная! То, что отравили его – слухи, и больше ничего. Им и верить не нужно! А я вернусь, вот увидишь! Ты только не плачь.

Но Ксения продолжала рыдать, орошая горькими слезами уже промокшую насквозь Романову рубаху.

– Пора мне, Ксюша, – попытался оторвать от себя жену Роман. – Того и гляди, князь в путь тронется. Неужто ты думаешь, что меня дожидаться станет?

– Вот и пусть не дожидается! – сквозь рыдания воскликнула Ксения. – Пусть без тебя едет!

– Рехнулась ты что ли, глупая баба? – внезапно рассвирепел Роман. – Неужто ты думаешь, что я всю жизнь возле тебя просижу, за твою юбку цепляясь?

Ксения ничего не ответила, лишь еще крепче прижалась к Роману, обхватив его шею руками.

– Тебе говорю, пора мне! – вновь попытался освободиться от ее цепких объятий Роман. Но и в этот раз потерпел неудачу.

– Что ж, пеняй на себя! – взревел он и, буквально оторвав от себя Ксению, со всей силы швырнул ее в дальний угол. Отлетев, та ударилась об угол лавки и рассекла губу, из которой тотчас тонкой струйкой потекла кровь и закапала на светлый дощатый пол.

Ксения заплакала пуще прежнего. Теперь к горю ее примешалась еще и обида – до сих пор Роман никогда ее и пальцем не тронул. Ксения закрыла лицо руками, ожидая, что муж сейчас подойдет к ней, обнимет и успокоит ласковым словом. Однако ничего такого не произошло. Роман поглядел на скорчившуюся на полу жену и, не сказав более ни слова, вышел вон из палаты. Через несколько мгновений до Ксении донесся со двора топот конских копыт. Тут только поняла она, что супруг сейчас уедет, с ней не попрощавшись. Ксения тотчас поднялась с пола и кинулась прочь из дома, надеясь догнать мужа и примириться с ним, испросив прощенья за свою бабью глупость.

Выбежав на улицу, увидела Ксения лишь пыль, повисшую над дорогой, по которой только что проскакал Роман. Женщина кинулась в сторону княжьего терема, но путь был неблизок. Она бежала что есть мочи, так, что вскоре у нее закололо в боку и перехватило дыхание, но все же не успела. Подбежав к княжескому терему, увидела она открытые ворота, сквозь которые проглядывался пустой двор, истоптанный копытами многих лошадей.

Ксения вновь пустилась бежать, надеясь нагнать уезжающих хотя бы у городских ворот. Она почти успела, увидела, как хвост длинного каравана всадников проходит сквозь городские ворота и, растянувшись по дороге, как огромная гусеница, исчезает в поднятой конскими копытами пыли.

Дальше бежать у Ксении уже не было сил, да и не догнала бы она всадников, скачущих на сытых, отдохнувших конях. Медленно пошла Ксения обратно, утирая слезы, смешавшиеся с кровью с разбитых губ белым платом, стянутым с головы.

Никогда еще не было Ксении так больно, обидно и тяжело. Сердце словно окаменело в ней, и в то мгновение стало Ксении все равно, вернется ли Роман с чужбины или нет. Она пришла домой и там, взяв на руки сонную Дашутку, просидела с ней у окна до вечера, не думая ни о чем и ни о чем не жалея.

ГЛАВА 15

Высокие равнины Азии издревле служили колыбелью кочевым народам. Оттуда пришли и татаро-монголы, ставшие на долгие годы властителями земли Русской.

Племя это, как и другие кочевые племена, делилось на разные части, так называемые орды. В каждой орде были свои знатные семьи, свой княжеский род, из коего и выбирали хана. Власть ханская не была безгранична, ею управляло собрание знатных, которое созывалось в важных случаях и называлось курилтаем. Этот курилтай избирал ханов и подтверждал их наследственные права.

К тому времени, когда Роман, следуя за князем своим, ехал к хану, татары уже основали государство, названное ими Золотой Ордой. Туда-то и лежал путь князя Александра.

Сперва доехали они до Киева. Дорога вела их по землям разоренным и только начинающим оправляться от страшного бедствия татарского. Сам Киев, бывший еще недавно большим и многолюдным городом, поражавшим великолепием своим странников, ныне представлял собою воистину жалкое зрелище.

Многие жители его были перебиты или уведены татарами в плен, оттого некому было отстроиться заново. До самой смерти Ярослав Всеволодович княжил в Киеве, но сам там не сидел, а назначал наместника. До сих пор еще над городом властвовал ставленник Ярослава тысяцкий Димитрий Ейкович.

От него-то и получил князь Александр добрый совет оставить в Киеве своих лошадей, поскольку зима должна была неминуемо застать путников в степи, а лошади русские были к степному житью непригодны. Лишь кони кочевников умели отыскивать себе корм, разрывая снег копытами.