Отцовская книга-допуск 2. Часть 1. Или как научиться жить со своим самомнением

– Когда-то людей здесь было множество, тут развивались науки и философия, исследовались новые миры и проходили празднества, но обман и ложь нашли путь и в эту обитель познания, больное властолюбие окутало своей пеленой ее представителей, как итог, жизненные ценности человечества оказались извращены, а история переписана в угоду новым стремлениям. В ходе противостояния несколько высших жрецов скрыли этот храм от любых посторонних глаз, переместив его в своеобразную петлю времени, и единственный способ попасть сюда остался через портал, который открывается одним из тех камней, что принес мне в начале нашей одиссеи ты, мой дорогой Верега. Эти камни выполняют роль специфического маркера, несущего частотно-временную характеристику сего благословенного места.

– Ого, так я оказывается первопричина всех удивительных впечатлений, что льются на нас как из рога изобилия во время этого замечательного путешествия. Моя самокритичность улепетывает со всех ног от столь сладостной сердцу концепции. Я теперь прямо физически ощущаю длань моих Великих Предков, лежащую на мужественном плече их славного потомка.

– Смотри, не перехвали себя, славный потомок.

– Что вы… что вы, как можно? – с нарочитой искренностью возмутилась первопричина всех удивительных впечатлений.

– Ладно, давайте двигаться, а то не ровен час, и вечер застигнет нас на спуске в долину, а это уже, как вы сами понимаете, чревато…

Спуск оказался не слишком сложный. Уже через час друзья вошли на мощеные камнем улицы Хэнджнагорэ и подошли ко входу в главную пирамиду. Это было грандиозное сооружение, поражающее своей мощью и основательностью, которая, казалось, проистекала откуда-то изнутри здания, а монументальность замысла храма подчеркивала всю силу и незыблемость власти, покоящуюся на великих твердынях знаний его устроителей. Даже не верилось, что эта власть могла когда-либо пошатнуться. На входе друзей никто не встретил, и они благополучно вошли внутрь. Перед ними открылся огромный ярко освещенный холл с витыми колоннами по обе стороны, формирующими своеобразный проход к белоснежной каменной лестнице, ведущей, по всей видимости, на более высокий уровень. Повсюду виднелась роспись, мозаика и потрясающая лепка, но когда взгляд падал за колонны, то сверкающая в лучах собственного великолепия картина, сменялась слегка приглушенной, можно сказать, даже домашней обстановкой. Тут было царство тишины, дерева и покоя. Все пространство заполняли высоченные книжные хранилища, шкафы, полки и столы для чтения. Расположение их было не случайным, а имело строго определенный порядок. Они группировались в различные по размеру кластеры, ячейки и соты, но несмотря на все различия в размерах, везде царила атмосфера спокойствия, комфорта и уюта. Заметив немного ошеломленное от такого книжного великолепия выражение лиц друзей, Габринус усмехнулся:

– Да…, это, други мои, Храм Знаний, и этим все сказано… Как много в этом слове для сердца нашего слилось, как много в нем отозвалось…

– Интересно, а подвал с припасами тут где? – не выдержав высокопарных речей, изрек Верега.

– Да…, для кого-то все-таки слилось и отозвалось немного больше чем для другого, – захохотал старый лекарь.

К нему присоединился и Рагнир.

– Ба…, не может быть… мне знакомо это гоготание, воспоминаниями юности веет оно… Габринус, друг мой, не ты ли это? – послышался со стороны лестницы голос немолодого, по всей видимости, уже человека.

За голосом появился и сам его обладатель. Это был закутанный в черный балахон тучный старичок со смеющимися глазами. Шаркающей и слегка раскачивающейся походкой он весьма бодро спустился навстречу путешественникам:

– Ну, здравствуйте, гости дорогие! Давненько нас тут никто не навещал. Баньку не обещаю, истопником сегодня не я, но накормить и напоить вас мне вполне по силам.

– Что-то не узнаю вас в гриме, молодой человек, возможно, конечно, лишний вес, обильные послеобеденные возлияния и распущенность мыслей сделали свое дело. Но есть в вас что-то неуловимо знакомое… – и Габринус стиснул в объятиях встретившего их и улыбающегося во весь рот представителя Хэнджнагорэ.

– Позвольте вам представить одного из настоятелей Храма Знаний и моего друга юности, Луи. Ой, простите за панибратство, Луидора. А это мои верные друзья и соратники – Верега и Рагнир.

– Луидор… это как золотая монетка из древности?

– Рагнир, ты сама тактичность.

– Ничего, Габринус, вспомни… твой первый вопрос при нашем знакомстве был точно таким же. И да, мое имя созвучно названию этой монеты. Смею надеяться, что и металл из которого ее чеканили, нашел свое отражение в слепящем блеске моих сегодняшних завоеванных добродетелей.

– И что же это за добродетели?

– Скромность, конечно, разве это не очевидно, ну, и самокритичность, как без этого, – с робкой улыбкой произнес Луи.

– Похоже у вас с Верегой иерархия добродетелей весьма схожа, – рассмеялся старый лекарь.

– Это значит, что я найду в тебе брата по оружию, о могучий незнакомец, с которым меня свело провидение.

– Конечно, найдешь! Только сразу после приема пищи.