Отцы

Для скорейшего справления свадьбы ты разорвала кусок красной газовой ткани, большую половину повязав драконихе на голову в качестве фаты, а меньшую половину повязав дракону на нос.

– Чего это у Стича на носу? – спросил я.

– Это галстук.

– А почему на носу?

– На шее, – пояснила ты спокойно, – я завязывать галстуки не умею, умею только на носу.

Дальше все случилось молниеносно. Дракон с драконихой обменялись поцелуями, отчего у драконихи немедленно начались роды, и через пару минут удивленный Стич стал отцом.

– Теперь вот что. – Ты придвинула к себе листок бумаги. – Теперь начинается самое страшное и самое ужасное.

Ты очень уверенно и очень быстро принялась рисовать во весь лист не известное науке живое существо. Это существо походило на тритона, снабженного щупальцами, причем щупальца походили на водоросли и были усыпаны острыми зубами.

– Кто это? – сказал я голосом Стича и ткнул мордой Стича в рисунок.

– Это страшный тарапалароп от создателей «Властелина колец», – сообщила ты шепотом. – Он питается стичами. Особенно он любит есть маленьких стичей. Он ловит стичей, сажает их в клетку, выдерживает немножко, чтобы стичи напитались страхом, а потом, напитанных страхом, ест.

– Ужас какой! – сказал я голосом Стича, закрывая драконьими лапами драконьи глаза. – Я не хочу играть в тарапаларопа.

– Тебе придется, Стич, – сообщила ты трагически. – Тарапалароп уже похитил твою жену Василиску, уже посадил ее в клетку и скоро съест.

– Вот же она, Василиска, – кричал я голосом Стича. – Вот же я обнимаю ее.

– Бедный Стич, тебе это только снится. – Ты с выражением глубокого сострадания погладила дракона по голове. – Ты скоро проснешься и поймешь, что счастье было только сном и что на самом деле у тебя большое горе.

С этими словами ты взяла дракониху, посадила ее в первую подвернувшуюся под руку коробочку, а коробочку запихала под батарею отопления.

– Просыпайся, Стич! – воскликнула ты патетически. – Беда!

Я с вдохновением, достойным опытного кукловода, изобразил, как дракон просыпается, как обнаруживает, что драконихи рядом нет, как догадывается, что любимую похитил тарапалароп, и как, оседлав плюшевого крокодила и вооружившись деревянным мечом, отправляется с тарапаларопом сражаться.

Мы и раньше играли с тобой в чудищ, которых побеждал плюшевый дракон Стич. Но этот проклятый тарапалароп оказался особым фруктом. Роль тарапаларопа играл плюшевый змей. Ты ловко размахивала плюшевым змеем, как плеткой, несколько раз выбивала тарапалароповым хвостом меч из лап Стича, несколько раз повергала самого Стича наземь и пару раз сбивала с меня очки.

Силы мои иссякали. Плюшевый дракон Стич в моих руках казался совсем изможденным, и к тому же Стич был ранен, у него оторвался ус.

– Василиска задыхается, – добавила ты драматизма, размахивая тарапаларопом и не подпуская нас со Стичом спасти Василиску. – Еще минута, и она умрет.

– Размозжу крокодилом! – страшно заорал я голосом Стича.

– Панюшкины, не ссорьтесь, – отозвалась из соседней комнаты мама.

Руководимый мною дракон Стич схватил лапами за хвост плюшевого крокодила, размахнулся как следует и попал наконец тарапаларопу по голове.

Ты на миг задумалась:

– Как по-твоему, папа, это единственный на свете тарапалароп, или тарапаларопов на свете много?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что, если это единственный на свете тарапалароп и он сейчас погибнет от удара крокодилом, то игра на этом кончится, а ты пойдешь валяться на диване и читать книжку.

– Это не единственный тарапалароп, – сказал я, хоть мне и хотелось валяться на диване и читать книжку. – Тарапаларопов, Варенька, много. Ты даже представить себе не можешь, сколько на свете тарапаларопов на одного несчастного Стича.

– Хорошо. – Ты отпустила тарапаларопа, и тот упал бездыханный. – Пусть Стич обнимет Василиску, пока ее снова не украли.

В течение дня мы со Стичом победили двух медведей, два пояса от халата, шапку, свитер, половник и дедушкину дрель. Все эти предметы при ближайшем рассмотрении оказались тарапаларопами.

49

Слава богу, кроме драконов и лошадей, ты научилась играть еще и в куклы. Нас теперь очень хвалили за это все на свете психологи и педагоги, потому что, говорили они, играя в куклы, девочка готовит себя к материнству и замужеству, а играя в драконов, непонятно к чему девочка себя готовит. Мне, разумеется, диковато как-то было думать про твое замужество, но даже мне приятно было, когда меня хвалили педагоги и психологи.

Ну и, разумеется, ты научилась играть в куклы благодаря телевизионной рекламе. Там по телевизору, как бы я ни протестовал против твоей привычки листать телеканалы в поисках забавляющей тебя рекламы, показали куклу Барби, скачущую верхом на Пегасе.

– Папа, – сообщила ты однажды, укладываясь спать, – ты же знаешь, как я люблю лошадей, особенно с крыльями?

– Пегасов, Варенька?

– Да, ты же знаешь, как я люблю Пегасов?