Читаем Отцы полностью

Брентен обошел прилавок и открыл дверь. На улице собирались толпы людей. В домах раскрывались окна. Высокий грузный человек с рыжеватыми усами пробежал мимо Брентена и взволнованно крикнул жильцам дома, высыпавшим из ближайших ворот:

— Мобилизация!.. Объявлена мобилизация! — Потом сорвал шляпу с головы и крикнул: — Ура! Ура! — Никто, однако, не поддержал его.

«Мобилизация? Мобили-зация? Да ведь это уже почти война? — со страхом подумал Брентен. — Неужели они все-таки… Ну, партия еще сегодня обратится к рабочим!»

Люди на улице, видимо, не знали, как им держать себя. Они обменивались взглядами, качали головой, произносили какие-то неопределенные фразы… Мобилизация!..

Мужчины выскакивали на улицу в чем попало, без пиджаков. Брентен крикнул:

— Мы им еще покажем!

— То есть как покажете? — осведомился кто-то из толпы.

— Нельзя допускать войны, — ответил Брентен. — Рабочие, весь народ не допустят войны.

— Вздор, почтеннейший. Война будет, говорю вам, тут уж ничего не поделать ни нам с вами, ни высокочтимому мной рабочему классу. Можете вы предотвратить землетрясение? Нет!

— По-вашему, значит, не защищаться, когда на нас нападают? — завизжала какая-то женщина.

— Уж мы их взгреем, — крикнул стоявший рядом подросток.

Прохожего, которому удалось заполучить экстренный выпуск, окружили, и Брентен протиснулся поближе. Да. «Всеобщая мобилизация по приказу кайзера…»

Со стороны драгунских конюшен доносился неясный многоголосый гул. Брентен прислушивался. Может быть, это начнется стихийно, вырвется, как пламя, из глубин народных масс? Может быть, массы не станут ждать боевого клича партии? Может быть, повсюду сами собой вспыхнут открытые выступления? Множество людей бежали к драгунским конюшням. Но вот Карл Брентен услышал «Стражу на Рейне». Он сильно побледнел. Внутри у него что-то оборвалось, по телу разлилась противная слабость.

По Хольстенплацу строем прошла кучка подростков, сопровождаемая огромной толпой. Подростки вопили «ура», выкрикивали угрозы по адресу Франции. Мужчины, стоявшие возле магазина Брентена, присоединились к шествию.

«Партия!.. — думал Брентен. — Партия!.. Где же воззвание к народу, ему уже давно пора быть!»

Подмастерье из соседней парикмахерской подбежал к Карлу.

— Господин Брентен, вас просят к телефону.

Звонил Папке.

— Ты уже слышал, Карл?

— Слышал.

— Ну, и что скажешь?

— Безумие.

— Как это безумие? Карл, бога ради, опомнись. Ты погубишь себя… Карл, умоляю тебя… Карл, прошу тебя, я… Ты должен считаться со своими друзьями. Ты нас всех погубишь…

— Да что с тобой, что ты там мелешь? — крикнул Брентен.

На другом конце провода послышался вздох облегчения.

— Ох, я так взволновался, так взволновался, знаешь. Ну, значит, все хорошо.

— То есть как это — хорошо? — спросил Брентен. — Ничего хорошего не вижу. Ты знаешь мою точку зрения.

— Значит, ты все-таки… — крикнул Папке. — Карл, нам с тобой необходимо сегодня же повидаться, слышишь? Сегодня же. Как закроешь магазин, приходи к тетушке Лоле. Я буду там, слышишь?

— Да, да.

— Придешь?

— Хорошо, приду.

— Прекрасно, прекрасно. До скорого… Прощай, Карл!

— Прощай!

Когда Брентен после семи часов вошел в кабачок тетушки Лолы, там царило такое настроение, словно война не только объявлена, но уже и выиграна. Стойку обступили статисты, развязно оравшие и сильно жестикулировавшие. С видом победителей они обнимали проституток и воинственно размахивали пивными кружками. В одном конце зала пели, в другом произносили громовые речи. Брентен протиснулся мимо четырех молодчиков, которые стали в кружок и пели: «Когда француз нахалом стал… Бим-бум-бум-бам… бим-бум-бум-бам…» Папке не видно было нигде. Тетушка Лола заметила Брентена и кивнула; она была слишком занята, чтобы уделить ему внимание. Кто-то запел: «Да здравствует кайзер, властитель народа…»

Нет, Брентен не желал ни минуты оставаться среди этих потерявших рассудок людей, Папке он еще успеет повидать.

Он сел в трамвай и поехал домой. На Генземаркте и дальше на Ратхаузмаркте стояли толпы народа в ожидании новостей. Люди ждали молча… Только время от времени взвивались и падали обрывки националистических песен. И опять Брентен думал и никак не мог понять: где же наконец воззвание к народу с требованием мира? Оно необходимо сейчас же, сию минуту. Рабочие должны выйти на демонстрацию. Прямо с фабрик и заводов… Может быть, Хардекопф знает, что делается.

В эту минуту не только Брентена потянуло к старику Хардекопфу, но и других членов семьи. Только что у него побывали Отто с Цецилией, но они быстро ушли: им хотелось поглядеть, что творится на улицах. Густав Штюрк, суровый, молчаливый, смотрел на друга так, словно хотел сказать: «Теперь ты видишь, кто прав?» Хардекопф же, напротив, делал вид, что настроен бодро. Без устали повторял, что твердо верит в партию. Обратил внимание Штюрка на несколько сообщений, напечатанных в «Гамбургском эхе».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Мы против вас
Мы против вас

«Мы против вас» продолжает начатый в книге «Медвежий угол» рассказ о небольшом городке Бьорнстад, затерявшемся в лесах северной Швеции. Здесь живут суровые, гордые и трудолюбивые люди, не привыкшие ждать милостей от судьбы. Все их надежды на лучшее связаны с местной хоккейной командой, рассчитывающей на победу в общенациональном турнире. Но трагические события накануне важнейшей игры разделяют население городка на два лагеря, а над клубом нависает угроза закрытия: его лучшие игроки, а затем и тренер, уходят в команду соперников из соседнего городка, туда же перетекают и спонсорские деньги. Жители «медвежьего угла» растеряны и подавлены…Однако жизнь дает городку шанс – в нем появляются новые лица, а с ними – возможность возродить любимую команду, которую не бросили и стремительный Амат, и неукротимый Беньи, и добродушный увалень надежный Бубу.По мере приближения решающего матча спортивное соперничество все больше перерастает в открытую войну: одни, ослепленные эмоциями, совершают непоправимые ошибки, другие охотно подливают масла в разгорающееся пламя взаимной ненависти… К чему приведет это «мы против вас»?

Фредрик Бакман

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство