Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Он потомок пиратов, из поколения в поколение промышлявших в водах дальнего Севера, вперемешку со льдами, – вторили им ушлые обитатели эранийских юго-западных предместий. – Его родственнички занимают высокие посты в теневой системе экономики и безопасности маленькой северной страны. Самому ему пришлось покинуть родину в связи с какими-то ловкими мошенническими операциями, за которые премий нигде не дают. Стоит только хорошенько вглядеться в его физиономию…" Первый съезд музыковедов-терминологов Вихревые гармонии силонофона Ад-Малека, и (в несколько меньшей степени) громогласные композиции ботлофона Куку Бакбукини, побудили ведущих мировых учёных музыковедов и музыкальных критиков заняться серьёзнейшей работой по систематизации, разработке и внедрению новой терминологии, призванной увеличить популярность в массах новейшего музыкального стиля. Такой терминологии, которая бы наиболее точно и кратко характеризовала течение наиновейшей волны и была бы принята в мире.

После очередного концерта "Виртуозов Ори Мусаки", где гвоздь программы – триумфальное выступление звёздного дуэта, в элитарном зале шикарного ресторана при концертно-культурном комплексе одного из городков дальнего Запада состоялся Первый съезд музыковедов-терминологов, собравший самых известных светил музыковедения и музыкальной критики. Обсуждение происходило за плотно уставленным закусками и напитками столом.

После первой же рюмки прекрасного коньяка все присутствующие светила сошлись во мнении, что новый стиль остро нуждается в новом же наименовании. Ничего не говорящие ни уму, ни сердцу бесцветные термины "альтернативная музыка" или "стиль новейшей волны" себя изжили и должны быть заменены. Все понимали необходимость избежать в названии применения словечек из ехидных высказываний злопыхателей (коих неожиданно оказалось непозволительно много).

Сидящий за столом старый седой музыковед, известный под звучным именем мистер Танин Немухан, спокойно покуривал свою знаменитую толстую трубку с янтарным мундштуком, отделанным тончайшими серебряными узорами. Обычно на таких конференциях он предпочитал помалкивать и выслушивать предложения других музыковедов – и только после этого сразить присутствующих какой-нибудь свежезамороженной сентенцией, представляющей собой сложное суммирование всех предшествующих высказываний. И вдруг он удивил всех: вынул изо рта трубку и заговорил музыкально дребезжащим голоском, предложив называть этот стиль "простенько и со вкусом, зато в духе времени – виртуальной музыкой".

Ему дал достойный ответ маститый критик, гигантского роста и неохватной широты – в сидячем положении он напоминал фантастическую гору плоти, а стоя чуть ли не упирался головой в потолок, во всяком случае, такую иллюзию создавали густые клубы табачного дыма, которые непрестанно запускали в пространство учёные-музыковеды.

Имя этого маститого слишком известно, чтобы стоило понапрасну трепать его. Но нам позволено его назвать: мистер Клим Мазикин (тем более, это имя мы уже вскользь упоминали).

На лунообразном одухотворённом лице мистера Клима, непрестанно бликуя, мерцала эйфория, отражающая стремительные винтообразные пассажи силонофона. В данный момент сияние отражало впечатление от только что прослушанной композиции гениального дуэта.

Воздвигнувшись во весь свой могучий рост над столом, уже успевшим растерять привлекательность первоначальной высокохудожественной сервировки, мистер Клим Мазикин веско и значительно заговорил густым, как медленно застывающая смола, басом: "Я полагаю, каждому из сидящих за этим столом ясно: от пошлого и бледного названия "альтернативная музыка", или там "новейшая волна", мы однозначно отказываемся! Во-первых, не "волна", а – "струя"! Именно это слово предпочитают наши образованные поклонники современного искусства и вообще всего современного.