Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

К низенькому столику приближались трое, у всех троих довольные, озорно ухмыляющиеся физиономии. Темноволосый, высокий, худенький парень направлялся прямо к Бенци, его большие тёмные глаза сияли, он широко, радостно улыбался и на ходу приговаривал: «Мы его усовершенствовали!..» Это был старший сын Бенци и Нехамы Дорон, Ноам. За ним следом подошли Максим и Ирми, оба осторожно влекли удивительное устройство; Ширли не сразу сообразила, что это то самое, на котором совсем недавно ухмыляющийся озорной гигант показывал чудеса наездничества на трассе, огибающей Лужайку. Ширли показалось, что все трое почти ровесники, разве что худенький, высокий, темноволосый чуть-чуть моложе. С трудом можно было представить, что самый юный из них — Ноам Дорон, обладатель серьёзного, несмотря на озорную улыбку, лица, что до окончания средней школы ему осталось больше года, что двое других, Ирми и Максим, лет на 6–7 старше Ноама, работают с Бенци и уже успели поучаствовать в нескольких серьёзных проектах.

Ирми с важным видом, с трудом скрывая довольную озорную ухмылку, поставил странное устройство перед Бенци. Выглядел упомянутый гибрид в виде слегка вогнутой овальной тарелки, большая ось которой приблизительно 70–80 сантиметров.

По днищу тарелки симметрично относительно осей и центра были установлены 4 шарика, имеющие сложное внутреннее устройство — эти шарики играли роль колёс.

Почти в центре — обычный руль от коркинета. По всей вогнутой поверхности этой затейливой штуки были приклеены тоненькие нашлёпки из мягкой резины или пластика, в виде следа голой стопы среднего размера. Максим объявил, указывая на забавные нашлёпки: «А это — чтобы ноги ставить. Лучше, конечно, было бы сделать в виде углублений, но пока, вручную, мы только такое и смогли приспособить». Ширли обратила внимание на тяжёлый акцент, с которым говорил Максим, и это её немного позабавило, но она не подала виду.

Бледный, невысокий блондин Максим, улыбаясь приятной и робкой улыбкой, освещавшей его сероватое худощавое лицо, объяснял: «Нам трудно было бы выдавить вручную, а приклеить — запросто! Сначала Ирми хотел вообще без этих штук, просто нарисовать. Но мы с Ноамом настояли, и он согласился. Ну, и ещё я придумал установить тут одно патентованное устройство, я назвал его Ю-змейкой. Оно позволяет легко сохранять равновесие при поворотах практически во всех направлениях. Это не просто повороты, и не только повороты. Это… ну, увидите!..

Только надо договориться с самим изобретателем змейки, Юлием, чтобы он позволил применить его изобретение в нашем руллокате… В принципе он не против, но…

Неофициально…» — «Как-как? Как ты его назвал?» — спросил Шмулик. А Рувик подхватил: «И вообще, что это такое?» — «Вы же видите, на что это похоже!» — сказал Ноам. — «На что?» — вопросил один из близнецов.

* * *

Ширли с интересом разглядывала диковинное устройство, которое ребята поставили на землю перед Бенци; все трое поддерживали его за руль. Она перевела глаза со странного устройства на лица троих друзей, и её взгляд сразу же остановился на лице старшего брата Ренаны. Это был высокий, стройный мальчик, явно выше ростом, но гораздо тоньше её мощных широкоплечих братьев. Со слов Ренаны она знала, что Ноам старше её братьев, но выглядел он моложе. «Наверно, потому что уж очень худенький…» — подумала она. Он не был похож на Ренану и близнецов, но было ясно, что это их брат. Зато сразу же бросалось в глаза сходство между ним и малышкой, а также между ним и матерью. Внимание привлекало сочетание серьёзности и широкой доброй улыбки, озаряющей его юное лицо. Щёки покрывал слабый тёмный пушок, который выглядел симпатично и трогательно. Ширли обратила внимание, что лицо мальчика немного портил чересчур длинный, асимметричный, чуть-чуть свёрнутый набок нос и розоватый рваный шрам, по диагонали рассекавший одну из густых чёрных бровей парнишки. Но всё искупали тёмные, как маслины, глаза, как у матери и младшей сестрёнки, опушённые такими же густыми длинными ресницами.

Довольно коротко постриженные кудри Ноама были, как и у Нехамы, цвета сильно подпалённого плода каштана, тогда как у Шилат прихваченные лентой локоны красиво отливали светло-русым оттенком. Ширли ещё не знала, что немного искривлённый нос и рассекающий бровь шрам — подарок её братьев.

Ширли с робким интересом разглядывала лицо Ноама, и их взгляды встретились. Тут же, смутившись и покраснев, Ширли отвела взгляд и снова глянула на мальчика.