Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Тут вообще очень неплохо платят!» Коридор, в который выходили двери двух-трёх комнат для занятий, вёл из вестибюля в просторную гостиную, треть которой занимал громадный стол. В гостиной можно было неплохо провести время, заодно и перекусить. Ребята оторопели, увидев, чем можно перекусить в гостиной обновлённого клуба. Стол, накрытый кружевной и вышитой в русском народном стиле скатертью, был уставлен небывалым обилием всевозможных закусок. Посреди стола пускал пар огромный русский самовар (с которого, не иначе, срисовали «неоновый» на вывеске). Между двумя широкими окнами с белоснежными портьерами, навевавшими воспоминания об окнах в Большом Академическом театре, стояла тумба, а на ней телевизор с огромным экраном.

Рядышком маленький журнальный столик, на котором разбросаны многочисленные брошюрки и газеты. Это была в большинстве своём рекламная дребедень, которую имеют обыкновение рассовывать по почтовым ящикам в Арцене всевозможные компании, мелкие коммерческие предприятия и начинающие бизнесмены, а также во множестве газеты и журналы на русском языке. Друзья не сразу заметили, что заваленная всей этой дребеденью, на столике ненавязчиво и аккуратно сложена стопка последних номеров «Бокер-Эр». Не сразу обратили они внимание и на то, что за закуски живописно громоздятся вокруг важно попыхивающего самовара — потому что самовар привлёк их, особенно Ирми, самое пристальное внимание. Он и на самом деле был самым колоритным и ярким предметом, по сути — доминантой интерьера гостиной обновлённого клуба. Максим помнил, что в старом клубе небольшой стол был заставлен привычными лакомствами из обычного эранийского супермаркета, и их кашерность не вызывала сомнений. В уголке тихонько и привычно попыхивал обыкновенный титан с кипятком, — вспомнил Максим, глядя на самовар. Почему бы сейчас могло быть на столе что-то иное? Позже Максим узнал, что стол в гостиной нового клуба постоянно ломился от деликатесов от Петра и Павла, не так давно возникшей и процветающей русской продуктовой сети. Покинув в тот день клуб, они обнаружили, что один из магазинов этой сети находится в том же здании за углом.

* * *

Назавтра Максим с Ирми пришли в клуб после работы и тут же принялись за уборку вестибюля, постепенно перейдя в гостиную. Ловко орудуя влажной тряпкой, Максим с нетерпением поглядывал то на одну, то на другую дверь, ведущую в гостиную, ожидая (вопреки сказанному Виктором), что вот-вот в гостиной соберутся его старые приятели, с которыми он хотел познакомить Ирми. В том, что они тоже должны были вернуться в обновлённый клуб, Максим почему-то не сомневался.

Народ, преимущественно парни и девушки возраста 25–30 лет и старше, начал собираться, когда Максим и Ирми привели себя в порядок и остановились возле стола. Между тем гостиную заполнила во всех отношениях совершенно иная публика, ничуть не похожая на старых приятелей Максима. Ирми с вежливым удивлением поглядывал на этих ребят, думая, что не очень их облик вяжется со сложившимся у него представлением о выходцах из России, которое он получил от тесного общения с Максимом. Оба друга с робким недоумением поглядывали на незнакомую шумную и развязную компанию. Максим тихо и скороговоркой пересказывал Ирми слова Виктора, сказанные им накануне по поводу тусующейся тут публики. Слушая его вполуха, Ирми с интересом наблюдал, как вокруг стола шумно и по-хозяйски располагались учащиеся недавно сформированной группы ульпан-гиюра.

Гораздо позже они узнали, что эта группа находилась под особым покровительством ирии и лично адона Рошкатанкера. Занимались тут и другие группы, но они не бросались в глаза, держась особняком и несколько в тени. Во всяком случае, их друзья видели пару раз, этакими тенями шмыгающими по коридору, но ни разу не встретили в гостиной «Самовара»; очевидно, у них был другой стол и другие закуски.

* * *

В шумной компании, прочно обосновавшейся в гостиной клуба, сразу бросилась в глаза крупногабаритная особа, на вид ей можно было дать то около 25, то больше 30; но она умело создавала себе имидж юной озорной девчонки. При этом она явно задавала тон в женской половине компании. Мужчины ласково обращались к ней: Даша, Дашенька, Дарьюшка. На тщедушного, невысокого с бледно-сероватым лицом Максима никто не обратил внимания. Зато возвышающийся рядом с ним высокий, атлетически сложенный, мускулистый и спортивный парень с пышной светло-русой курчавой шевелюрой, прикрытой тёмно-фиолетовой вязаной кипой, густой бородой и золотистыми пейсами, озорно выглядывающими из-за ушей, привлёк пристальное внимание, особенно женской половины группы. Дарья тут же смекнула, что к этому парню, застенчиво застывшему неподалёку от стола и поглядывающему ярко-синими глазами на бесцеремонно изучающее его множество лиц, по-русски обращаться бессмысленно.