Отцы-основатели

Жоржа Жака Дантона, одного из крупнейших лидеров Великой французской революции, можно без преувеличения и тени иронии назвать «гигантом мысли и отцом французской демократии». Даже сейчас, через века, невозможно не поддаться обаянию личности этого человека, одного из самых способных политических деятелей за всю историю Франции.

Жорж Жак Дантон был, наряду с Робеспьером и Маратом, одним из лидеров партии якобинцев, тем, кто стоял у истоков первой Французской республики. Благодаря своей харизматичной внешности (высокому росту, резким чертам лица), ораторскому дару и знанию народного языка он приобрел необычайную популярность в массах.

При этом оценки личности Дантона в истории чрезвычайно противоречивы. Революция, в которой он прославился и проявил себя, была названа Великой профессиональным революционером В. И. Лениным. Французы же ее великой не называют. Они называют ее просто революцией. Французская революция конца XVIII века была великой трагедией! И в этой великой трагедии среди тех, кто был на первых ролях, был, безусловно, Жорж Дантон, выдающийся, великий актер этого кровавого спектакля.

Так кем же был Жорж Дантон? Благородным трибуном или циником и манипулятором народным мнением, революционером или тайным монархистом? Юрист и адвокат, сторонник реформ и правосудия (слово «правосудие» в его жизни очень важно), он стал одним из основателей революционных трибуналов, которые являют собой противоположность нормальному правосудию.

И наконец, народ в первую очередь интересуется: так крал он революционные бюджетные деньги или не крал? Брал взятки у всех, у кого можно, начиная с короля, или не брал? Откуда в пламенном революционере чисто мещанское стремление к материальным ценностям, особнякам, поместьям? И этот вопрос, надо сказать честно, по сей день в какой-то мере остается открытым.

Впрочем, в фигуре Дантона подкупает даже не величина его неоспоримых политических заслуг, а его чисто человеческая притягательность. Ну как без симпатии относиться к гиганту, в котором жизнь била через край? Как устоять перед символом жизнелюбия, в котором всего было чересчур: ума, таланта, силы, открытости, щедрости, великодушия, умения любить и прощать? Как не восхищаться человеком, который один мог бы послужить Дюма моделью сразу для всех четверых мушкетеров: острый ум и энергия д’Артаньяна соединялись в нем с силой и добродушием Портоса, изворотливость и дипломатический талант Арамиса — с благородством Атоса. Франция по праву гордится своим трибуном — таких ярких и харизматичных личностей, как Дантон, в мировой истории революций еще поискать.

И он оценил себя сам, великий мастер давать определения, совершенно правильно на пороге смерти. Сказал палачу: «Покажи мою голову народу после того, как она упадет с плеч, ибо она этого заслуживает». Он не сказал на прощание: «Я хороший или я плохой» — он сказал: «Я останусь в Истории». И не ошибся.

Детство будущий трибун провел в сельской обстановке, в Шампани.

Отцом родившегося 26 октября 1759 года и крещеного под именем Жоржа Жака мальчика был прокурор бальяжа Арси-сюр-Об Жак Дантон, предки отца — из крестьян Шампани, многие поколения трудолюбивых людей с мозолистыми, узловатыми руками, которые пахали эту землю, способную дать хороший урожай, только если вложить в нее много усилий.

Маленький, захолустный, ничем не приметный городишко Арси. Но к концу своей жизни Дантон все больше полюбил это место — именно за тихую речку, за красивые леса, за спокойствие. Последние пять лет своей жизни он видел мало покоя, и под занавес его тянуло к тишине.

Жорж Жак был четвертым ребенком в семье. Семья, конечно, даже не подозревала о великом будущем одного из своих отпрысков, ничего, как говорится, не предвещало… За маленьким Жоржем пока закрепилась одна слава: своим зычным голосом младенец мог поднять на ноги всю округу.

Когда Жорж немного подрос, проблем стало больше. Ребенок был балованным любимцем матери, истинным «дитятей природы», неуправляемым чертенком, целыми днями крутился на скотном дворе, играл с ягнятами, высасывал молоко прямо из вымени коров. Последнее обстоятельство довело до бешенства домашнего быка, и тот распорол рогом губы нахальному мальчишке. Маленький Жорж затаил обиду и через несколько лет попытался отомстить животному. Коррида закончилась для тореадора проломленным носом и твердым принципом: никому и никогда не мстить.

Когда Жоржу минуло три года, умер его отец, и семья оказалась в тяжелом финансовом положении. Новый муж матери Дантона, Жан Рекорден, был человеком добрым, но неудачливым, а потому не мог толком обеспечить семью. Тем более что пасынок создавал ему немало проблем. Жоржа как «лентяя и смутьяна» с треском выгоняли из всех пансионов, куда пристраивал его отчим.

В 1771 году его отдали в Духовную семинарию в городе Труа. Армия или духовенство — это был единственный реальный путь для мелких буржуа в то время во Франции сделать карьеру.