Отцы тьмы, или Иезуиты просвещения

Лицемерие, однако, на протяжении всей истории ордена принадлежало к числу наиболее ценимых им качеств. Обратимся еще раз к роману Эжена Сю «Агасфер», описывающему козни и интриги, к которым иезуиты прибегают в борьбе за «место под солнцем». Обманом завлеченный в орден священник Габриель, разоблачая истинное лицо «солдат папы», в своей вдохновенной речи срывает лживую маску с «Общества» и показывает его подлинную природу: «Вы всегда скрывали от меня, отец мой, истинные цели вашего ордена. Полное отречение от своей воли требовалось от меня во имя славы божьей... Произнеся обеты, я должен был сделаться в ваших руках послушным, покорным орудием. Но меня предназначали, говорили вы мне, для великого, святого, прекрасного дела. Я вам поверил, отец мой. И как я мог вам не поверить?.. Я ждал... Вы объявили, отец мой, что я еще недостаточно зрел для некоторых обязанностей. Тогда я стал умолять вас отпустить меня миссионером в Америку...»

Именно там, в Америке, перед Габриелем во всех подробностях раскрылся отвратительный характер ордена иезуитов:

«Приехав в Чарльстоун, я отправился к начальнику нашего общества в этом городе. Он разъяснил мне мои сомнения относительно целей ордена. С ужасающей откровенностью он выставил передо мной эти цели... не всех, конечно, членов нашего ордена, — потому что большинство их, как и я, не знают ничего, — а цели вождей дела, те цели, которые преследовались при основании общества. Я пришел в ужас. Я читал казуистов... И каков же был мой ужас, отец мой, когда при этом новом потрясающем открытии я увидел в творениях наших отцов извинение, оправдание воровству, клевете, насилию, прелюбодеянию, измене, убийству, цареубийству!»

Слова «ужас», «ужасный», «ужасающий» недаром звучат в этой гневной исповеди. У нормального человека действительно ничего, кроме отвращения, возникнуть не может, когда он начинает приобщаться к иезуитской морали. Руководствуясь «Тайными наставлениями», иезуиты не только сами погрязли в подлости и вероломстве, скрывая их под маской фарисейского смирения, но и потворствовали в совершении предосудительных в нравственном отношении поступков нужным им особам: властителям, держателям огромных состояний и другим влиятельным лицам.

Двуличность, прочно въевшаяся в кровь и плоть иезуитов, помогала им до поры до времени маскировать под лозунгами защиты «истинной веры» свои реальные цели и средства их достижения. За примером, кстати, далеко ходить не надо. Достаточно опять заглянуть в те же «Тайные наставления», где параграф второй словно специально создан, чтобы проиллюстрировать нашу мысль. Он озаглавлен «Как нужно поступать, чтобы привлечь к себе задушевное доверие государя и сановников» и дает следующие «мудрые советы»:

«Опыт научает, что духовные привязывают к себе государей, когда они не порицают явно их предосудительные поступки, но стараются объяснить оные в благоприятнейшем для них смысле». И через несколько строк: «Для снискания расположения государей полезно также принимать поручения по делам, для них приятным; располагать к себе подарочками лиц, близких с государем... и таким образом вкрадываться при всяком удобном случае в душу государей и сановников».

Но и это еще не предел иезуитской изворотливости: «Заправляя совестью сановников, должно следовать изречениям тех писателей, которые наиболее освобождают совесть от учения монахов (т. е. других монашеских орденов), дабы, отвергнувши оных, они (сановники) следовали за нами и зависели бы от нашего управления и советов».

Нетрудно заметить, что основной своей задачей иезуиты считали подчинить себе монархов и аристократию, что было вполне естественно в условиях Западной Европы тех дней. Советский исследователь Д. Е. Михневич, автор интереснейшей книги «Очерки из истории католической реакции (Иезуиты)», отмечал: «В те времена действовало — где фактически, а где (как в протестантских странах) и официально — правило: cujus regio ejus religio (т. е. «чья власть, того и вера»); оно требовало «обращать» подданных в веру их властелина и юридически оправдывало все совершавшиеся при этом насилия. Иезуиты отлично поняли, что при таких обстоятельствах можно многого достичь, постаравшись «завоевать» прежде всего самого феодала, разжигая в нем католический фанатизм и используя его классовую ненависть ко всем антифеодальным элементам, чтобы затем напустить его на подвластных «еретиков», заставить изгнать из своих владений последние остатки протестантского духовенства и разгромить некатолические школы и церкви... А народ — попробовал бы он сопротивляться!»

Власть — вот та путеводная звезда, которая вела за собой «Общество Иисуса». Но власть не сама по себе, не как самоцель, а как средство сохранить незыблемым существующий порядок, тот общественный строй, что освящал эксплуатацию и угнетение, невежество и закабаление масс. Наверное, поэтому орден довольно легко пришел к принятию капитализма, чутко уловив главное — эксплуататорская сущность осталась неизменной, произошла лишь смена форм и декораций.