Отвага

Эсме остановилась в нескольких шагах от него. И он сразу пронзил ее насквозь ехидным взглядом маленьких, глубоко посаженных глазок, поглаживая перстень с изумрудом. Эсме из вежливости подождала, чтобы он заговорил первым. Но он молчал и потихоньку придвигался так, чтоб было удобней ее столкнуть. Молчание давило все ощутимее. Эсме не выдержала и крикнула:

– Господин герцог, я…

– Тише, тише, – оборвал он ее едва слышно из-за шума волн.

И снова нависло молчание, потом герцог перешел прямо к делу.

– То письмо. Подделано. С какой целью?

– Потому что… – начала она быстро-быстро, но он снова прервал ее.

– Я сам скажу почему. Ты наудачу выбрала письмо, прочитала его и испортила, открывая. Потом, боясь наказания, написала другое.

– Я…

– Тише, я еще не закончил. Куда отправлено письмо? В провинцию Западного леса. Кто адресат? Вот невезенье! Не кто иной, как я. Я проходил курс лечения на горячих источниках, туда мне его принесли. Я получил послание. Без печати. Совсем на другой бумаге, отличной от той, что служила нам опознавательным знаком. Заметь, я проявляю доброту и терпение. Другой враз испепелил бы тебя. Другой, но не я. Не господин Инферналь.

Он поднес перстень к губам, словно собирался проглотить изумруд.

– Говори. Теперь твоя очередь, – закончил он. – Но не бросай слов на ветер.

– Я подделала письмо, это правда.

Инферналь воздел глаза к небу.

– Факт говорит сам за себя.

– Да, факт говорит, но причина была иная. Совсем не та, о какой вы подумали, господин Инферналь.

Герцог со скептическим презрительным видом сделал еще небольшой шажок. Он словно бы танцевал с Эсме, стараясь, чтобы она все время стояла спиной к пропасти.

– Из столицы в Западный лес я поехала короткой дорогой, – продолжала Эсме торопливо, – быстрей на полчаса, но если попадешь в колючие заросли – беда! Можно застрять навсегда, такие они густые. У моей лошади живого места не осталось, так ее ободрали колючки. Я не могла ехать дальше.

Инферналь внимательно слушал Эсме. И обратил особое внимание на израненную лошадь, потому что знал точно, в какой харчевне останавливалась Эсме и в каком состоянии был Зодиак. Еще он знал, что Эсме отдала золотую монету за жалкий клочок бумаги и каплю чернил. Инферналь молчал до поры до времени, не сомневаясь, что уличит ее во лжи.

– И что же? Пока что я не услышал никаких объяснений.

– Я спешилась, привязала лошадь и влезла на дерево. Хотела посмотреть сверху, куда лучше ехать. Увидела три пути. Спустилась и проверила адреса на письмах, решая, какую дорогу выбрать.

– И?

– Я держала в руках ваше письмо, господин герцог, и тут выскочил кабан и испугал моего коня. Зодиак встал на дыбы, я выронила письмо, а на кабана заорала. Они ведь трусы, вы же знаете. Кабан убежал, а Зодиак затоптал ваше письмо. Невезенье, как вы изволили заметить. Прочитать все равно невозможно, я не могла вам передать грязные клочки.

– И?

– Я остановилась переночевать в харчевне, купила бумагу, чернила и, как сумела, переписала письмо. Клянусь, никому его не показывала. И сама не поняла ни слова. Конечно, у меня нет печати. И почерк скверный.

– Прескверный.

Герцог Инферналь впился взглядом в глаза Эсме, словно хотел влезть к ней в душу. Но говорила она, как всегда, прямо и без затей. Врать оказалось проще, чем она думала. Инферналь пытался что-то прочесть в выражении ее глаз, однако не нашел ни желания понравиться, ни корысти, ни страха, что отражались в глазах большинства людей. Обветренное лицо и открытый взгляд вызывали доверие.

– А что с волосами? – спросил он, немного помолчав.

– Я их испортила, господин герцог, когда влезла на дерево. Слиплись от смолы, не смогла расчесать даже конским гребнем.

Вот на этой лжи ее можно поймать. Эсме понятия не имела, что стало с ее косой после разговора с Тибо. На ее счастье, Лукас не сводил с нее глаз все время, а косу честно сжег.

Инферналь снова покусал изумруд, затем вынес вердикт.

– Что ж, оставайся пока во дворце, развози письма. Самые обычные, без подвоха. А там видно будет. Если дорожишь работой, доставляй быстро. Если дорожишь здоровьем, держи язык за зубами. Если дорожишь родней, не бунтуй против короля.

Эсме согласно кивала при каждом «если».

– Ты меня поняла?

– Я все отлично поняла, господин герцог, честное слово.

– Тогда пошла вон.

Эсме пустилась в обратный путь, а герцог Инферналь долго еще стоял и смотрел на бурлящее море, неспокойное, как народ в королевстве.

10

Лукас после того, как его изгнали из дворца, нашел приют у Бланш, бывшей советницы, у которой жил когда-то во время холеры. Бланш страдала хроническим ларингитом и очень обрадовалась, что теперь у нее есть собственный врач, всегда готовый помочь. Поселила она у себя и Гвендолен Дорек с мужем-адмиралом. Гвендолен не хотела возвращаться в Ис, «источник разврата и разложения», как она говорила. А что ей делать в Западном лесу, раз Совет распущен?