Отважная охотница

– Я не хочу слышать о ней.

– Белый Орел лжет. Он очень хочет знать, что стало с пропавшей Мэриен. Су-ва-ни может рассказать ему о ней.

При последних словах поведение охотника внезапно изменилось. Теперь он порывисто наклонился вперед, как будто страстно желал услышать то, что она собиралась сообщить. Заметив это, индианка вновь указала на меня и спросила:

– Должен ли бледнолицый незнакомец знать сердечные тайны Белого Орла?

Мне показалось, что мой спутник уже не хочет, чтобы при их разговоре кто-нибудь присутствовал. Не ожидая его ответа, я повернул лошадь, намереваясь отъехать назад, и увидел при этом его лицо, которое по-прежнему выражало испуг. Я не ошибся – когда я проезжал мимо, он наклонился и шепнул озабоченно:

– Не отъезжайте далеко, сэр. Я ей не доверяю. Она на все способна.

Я кивнул и, вернувшись на тропинку, остановился в тени огромного дерева.

Я находился шагах в десяти от охотника и хорошо видел его, но поросль белой магнолии заслоняла от меня индианку, в то же самое время скрывая от нее меня и мою лошадь. Стрекотание цикад заглушало разговор, но отдельные слова вполне отчетливо долетали до меня, и благодаря им я понял, о чем идет речь. Я хотел было отъехать дальше, но, вспомнив странную просьбу молодого охотника, остался на месте.

С первых же слов я догадался, что они говорят о Мэриен Холт, старшей дочери скваттера, о которой я уже слышал от моего спутника, и легко понял эту часть разговора, а также и то, что Мэриен – возлюбленная охотника, или, вернее, была его возлюбленной до того, как покинула этот край. Несколько месяцев назад она не то уехала, не то кто-то ее увез, – словом, девушка исчезла самым таинственным образом, не оставив никаких следов. Кроме того, я узнал, что прекрасная Мэриен вышла замуж, причем за очень странного человека. Индианка говорила о нем с презрением. Его фамилия, насколько я мог разобрать, была не то Стивенс, не то Стеббинс, и прежде он был школьным учителем в Суомпвилле.

Пока индианка разговаривала с охотником, я не спускал с него глаз и заметил, что он ничего не знал об этом браке. Он побледнел и пошатнулся в седле. Но, очевидно, он все же что-то подозревал, потому что, услышав фамилию мужа, воскликнул сдавленным голосом:

– О боже! Я так и думал, что это он увез Мэриен! Бедняжка!..

Помолчав немного, охотник продолжал:

– Скажи мне, куда они уехали? Ты ведь сказала, что знаешь все.

Пронзительное стрекотание цикад заглушило ответ. До меня долетели лишь отдельные громко произнесенные слова «Юта» и «Большое Соленое озеро». Но этого было вполне достаточно.

– Еще одно, – нерешительно сказал отвергнутый возлюбленный. – Ты не знаешь… она поехала с ним добровольно или… или ее силой принудил отец… или кто-нибудь другой?

Я с нетерпением ждал ответа. Цикады умолкли, но молчала и индианка.

– Ответь мне, Су-ва-ни! – с мольбой в голосе повторил молодой охотник. – Скажи мне это, и я обещаю…

– Обещает ли мне Белый Орел забыть девушку, потерянную для него навеки?

– Нет, Су-ва-ни, этого я обещать не могу. Я никогда не забуду ее.

– Можно не забывать, но ненавидеть.

– Ненавидеть Мэриен? Нет, нет!

– Даже если она изменила своим клятвам?

– Откуда я знаю, что это так? Ты же не говоришь, сама она согласилась уехать или ее заставили?

– Белый Орел сейчас узнает все. Его кроткая лань добровольно пошла в логово волка. Повторяю тебе – добровольно. Су-ва-ни может доказать это.

Удар был настолько силен, что охотник вздрогнул и покачнулся в седле. Смертельная бледность покрыла его лицо, в глазах застыло отчаяние.

– Теперь, – продолжала индианка, словно желая воспользоваться его растерянностью, – обещает ли Белый Орел больше не вздыхать об изменнице? Обещает ли он любить ту, которая будет ему верна?

В голосе девушки вдруг прозвучала горячая мольба. Теперь наступила ее очередь ждать с нетерпением ответа. Но этот ответ глубоко ранил ее гордое сердце и развеял в прах сокровенные мечты.

– Нет, нет! – воскликнул охотник в смятении. – Невозможно ни забыть, ни разлюбить Мэриен. Пусть даже она мне изменила… Все равно слишком поздно! Я никогда не полюблю другую!

Послышался приглушенный, полный отчаяния крик, упреки и угрозы, произнесенные на индейском наречии и потому для меня непонятные. В тот же миг я увидел, что молодой охотник сильно натянул поводья и осадил лошадь, словно желая объехать индианку и двинуться дальше. Я решил, что мне пора вмешаться, пришпорил коня и рысью выехал на поляну. К моему величайшему удивлению, я увидел, что охотник один. Су-ва-ни исчезла!

Глава XV. Чистосердечное признание

– Где она? Ушла? – удивленно спросил я, оглядываясь.

– Да, ушла! Ушла! И с кем? С мормоном!

– С мормоном?

– Да, сэр. Прости ей бог! Мне было бы легче услышать о ее смерти, чем знать, что она вышла замуж за мормона, у которого кроме нее может оказаться еще двадцать жен.

– Разве с ней был какой-нибудь мужчина? Я никого не видел.

– Ах, сэр, извините меня. Вы имеете в виду эту индианку, а я говорил не о ней.

– О ком же?