Отважная охотница

Однако, боясь показаться негостеприимным, он изо всех сил старался скрыть свое угнетенное настроение. Было что-то удивительно трогательное в этой борьбе долга вежливости с исполненным тоски сердцем, и я почувствовал, что без колебаний могу открыть свою душу этому человеку, под оленьей курткой которого билось поистине благородное сердце. Начав с того часа, когда мы виделись с ним в последний раз, я поведал ему всю историю моей любви. Рассказ мой, особенно о первой встрече с Лилиен и об убийстве пумы сильно заинтересовал Уингроува, и не только как охотника. Он пробудил в нем воспоминания о подобном же происшествии, благодаря которому он завоевал любовь Мэриен. Волнение моего собеседника достигло предела в тот момент, когда я, рассказывая о дуэли, упомянул о приезде незнакомца. Не успел я даже в нескольких словах описать его наружность, как молодой охотник вскочил с места с криком:

– Джошуа Стеббинс!

– Да, это был он. Теперь я это знаю, – сказал я и продолжал мое повествование, но скоро заметил, что Уингроув слушает меня как-то рассеянно.

Он нервно и порывисто шагал по хижине, то и дело поглядывая на ружье, висевшее над очагом, и глаза его гневно сверкали. Похоже было, что он что-то замышляет. Когда я дошел до завершения дуэли и моего отъезда из Суомпвилла, Уингроув снова прервал меня, но не словами, а действием, причем действием весьма многозначительным. Охотник вдруг быстро снял ружье и, повернув прикладом вниз, начал его заряжать. По тому, что это делалось так поспешно и в такое время, мне стало ясно намерение Уингроува: не для белки или молодого оленя, не для енота или медведя и даже не для пантеры готовил он этот заряд!

– Куда вы? – спросил я, когда он взял шапку и надел через плечо сумку с пулями и пороховой рог.

– Так, немного пройтись вниз по реке. Простите, что оставляю вас одного, но я сейчас вернусь. Если захотите поесть, вот тут кусок холодной оленины, и вон в той бутылке тоже кое-что для вас найдется. Через час я вернусь – то есть, наверное, вернусь.

В последних словах мне послышалась какая-то нерешительность.

– Нельзя ли мне вас сопровождать? – спросил я. – Погода прояснилась, и, пожалуй, приятнее проехаться, чем сидеть здесь одному. Или, может быть, у вас секретное дело?

– Секретов никаких нет, да не хотелось бы вас впутывать. У вас и своих забот довольно!

– Можно вас спросить, по какому делу вы идете?

– Конечно. Собираюсь убить Джошуа Стеббинса.

– Что? – воскликнул я, пораженный холодной решимостью, с которой было высказано это намерение. – Убить Стеббинса?

– Да. Или я его – или он меня. Я поклялся это сделать и сделаю. У нас с ним старые счеты, более давние, чем те, о которых вы знаете. Я уже много раз собирался с ним драться, но подлец старается не попадаться мне на глаза. Но теперь он уж больше не отвертится! Если эта гадюка опять появилась в наших краях…

– Его здесь нет.

– Как – нет? – воскликнул с досадой охотник. – Вы что шутите? Вы же сами видели его позавчера!

– Да, но у меня есть основания думать, что он уже уехал.

– Почему вы так думаете? Вы уверены?

– Именно эта уверенность и заставила меня так поспешно приехать к вам.

Я подробно рассказал Уингроуву об утренних событиях: о разговоре с индианкой, о ее сбывшихся предсказаниях. Я описал опустевшее жилище скваттера и, наконец, прочел ему письмо Лилиен. Он слушал внимательно, хотя, видимо, досадовал на задержку.

– Бедная малютка Лилиен! – вздохнул он, когда я кончил читать. – Значит, и ее он увез так же, как шесть месяцев назад увез Мэриен! Впрочем… нет! – И в голосе его послышалось страдание. – Нет, тогда было совсем другое дело: Мэриен ведь добровольно уехала с ним.

– Почему вы так думаете? – спросил я, пытаясь его утешить.

– Не только думаю, но уверен. Мне сказала об этом Су-вани.

– Это ровно ничего не значит. Она могла все выдумать из ревности и злобы. А на самом деле может быть как раз наоборот: Мэриен заставили выйти замуж за этого человека. Вполне возможно, что она сделала это под влиянием отца, который, кажется, побаивается мормона.

– Спасибо! – воскликнул охотник, крепко пожимая мне руку. – Это первое слово утешения после ухода Мэриен. Я сам думаю, что Холт боится Стеббинса. Наверное, эта подколодная змея что-то про него знает. Сказать по правде, я все удивлялся, что Мэриен так приняла к сердцу какой-то случайный поцелуй. Да не подставь мне эта индианка губы, разве стал бы я ее целовать? Боже милостивый! Чего бы я не дал, чтобы знать, что сказанное вами – правда!

– Я в этом не сомневаюсь: я видел вашего соперника и считаю совершенно неправдоподобным, чтобы она добровольно предпочла его вам.

– Спасибо! – воскликнул охотник, крепко пожимая мне руку

– Спасибо! Она теперь замужем и уехала, но, если бы я знал, что ее принудили силой, я бы давно сделал то, что собираюсь сделать сейчас.

– Что же именно?