Отважное сердце

– Конечно. И я перенесу ее в другое место, чтобы вы могли отдохнуть.

– О нет, – тут же возразила Джули. – Никто толком о ней не позаботится, Адам, вы же сами это понимаете. А я уже знаю, что нужно делать. Мне так ее жаль! Я хочу поухаживать за ней, Адам попытался улыбнуться.

– Вы очень добры к ней, Джули, но я не могу этого допустить. Она же индианка, черт возьми, дикарка! Я распоряжусь, чтобы ее перенесли в здание гауптвахты – там за ней смогут присмотреть часовые. Когда она окрепнет, я допрошу ее – посмотрим, что мне удастся из нее выудить.

– Вы не можете этого сделать! – возмутилась Джули. – Они не будут ухаживать за ней так, как я.

– Взгляните на нее! Ее тело в рубцах… она потеряла ребенка. Она же не представляет никакой опасности! – с негодованием воскликнула Джули.

Адам бросил на нее сочувственный взгляд, но остался при своем мнении.

– Дело не только в том, что я не хочу рисковать вашей безопасностью, Джули, но, кроме того, вам не следует переутомляться.

Он напустил на себя суровый вид и, не приемля больше никаких возражений, твердо заявил:

– Я прикажу, чтобы ее забрали немедленно, а вы ложитесь спать. Я распоряжусь, чтобы завтрак принесли к вам в комнату, вы можете отдыхать целый день. А потом, – сказал он, и на его лице вспыхнула нежная улыбка, – я найду способ, чтобы мы были вместе.

Джули уже открыла было рот, чтобы возразить, но внезапно в дверь постучали. Адам, похоже, не на шутку перепугался.

– Спросите, кто это, – шепотом попросил он. – Я не хочу, чтобы Элиза застала меня у вас.

Джули спросила, кто там.

– Капрал Тимоти Роузи, мэм. Мне сказали, что скво сейчас у вас, и я принес кое-что ей принадлежащее.

Джули приоткрыла дверь. На пороге стоял солдат, держа в руках замызганный рваный мешок.

– Скво принесла это с собой. Один из солдат нашел его в пыли возле ворот. Мы так и не разобрались, что это такое, но, может быть, она начнет это искать, когда очнется.

Джули поблагодарила его и закрыла дверь, затем положила мешок на пол. Желая прояснить все раз и навсегда, она повернулась к Адаму и твердо сказала:

– То, что случилось вчера, Адам, не должно повториться, и этого больше не будет – я не позволю. Нам нужно забыть об этом.

– Забыть? – гневно переспросил Адам. – Джули, я хочу, чтобы вы поняли: я вас люблю. Мы должны быть вместе.

Он шагнул к ней, но она отпрянула, выставив перед собой руки.

– Адам, у вас есть жена!

– Да знаю я, – тихо ответил он с мукой в голосе. – Я вспоминаю о своем несчастном браке каждый день, каждую секунду. Я не люблю Элизу, и она не любит меня, но теперь у нас есть сын, и поэтому я не могу разойтись с ней. Но это не должно помешать нам быть вместе, любить друг друга… Все равно мы можем обрести счастье! – Он с мольбой протянул к ней руки.

Джули постаралась ответить как можно холоднее:

– Не прикасайтесь ко мне, Адам.

«Не забывай о ребенке», – твердила она себе.

– Хорошо. – Он опустил руки, в глазах его сквозило отчаяние. – Но я и правда люблю вас. Как бы мне хотелось снова стать свободным и жениться на вас. Но я не могу отдать своего сына Элизе. Вы очень хорошо знаете, что она за мать. Я не могу даже представить себе, как она справится с его воспитанием, если меня рядом не будет. – Он покачал головой и взмолился: – Джули, останьтесь со мной! Как бы сильно я вас ни любил, я не могу бросить своего сына. Но мы что-нибудь придумаем. Я знаю Элизу – она не останется здесь. В конце концов она сбежит. Просто нужно потерпеть.

Джули захотелось схватить его и потрясти, чтобы до него наконец дошли ее слова.

– Вы меня не слушаете. Я не прошу вас развестись с Элизой. Я не прошу вас бросить своего сына. Между нами ничего не может быть, Адам. У вас своя жизнь, и у меня будет своя. Мы встретились слишком поздно, нам нужно это признать и смириться.

Она внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать какое-нибудь свидетельство того, что он понял. Это было так просто – полюбить Адама, броситься в его объятия. Но его брак был не единственной помехой. Джули не могла ему этого объяснить. Была еще какая-то другая причина, и когда-нибудь ей станет понятно, почему она не посмела полюбить Адама Тэтчера.

– Теперь уходите, – прошептала она и повернулась к нему спиной. – Пожалуйста. Пожалуйста, оставьте меня!

С быстротой гремучей змеи он бросился к ней, развернул, прижал к себе и впился в ее губы. Потом отпустил и воскликнул:

– Я никогда не дам вам уехать, Джули, никогда! Клянусь Богом и всеми святыми, вы будете моей. Может быть, не сейчас, не сегодня, но вы будете принадлежать мне. Запомните это.

И вышел, прежде чем она смогла что-нибудь ответить. Когда дверь со стуком захлопнулась, девушка на кровати пошевелилась и застонала. Джули повернулась к ней. Индианка пришла в себя. Она взглянула на Джули, и на ее лице появилось изумленное выражение, словно она не могла поверить в то, что видит. На долю секунды Джули испугалась. Но быстро взяла себя в руки и ласково спросила:

– Как ты себя чувствуешь? – Господи, да понимает ли она хоть немного английский?

Ответом ей были едва слышные слова, которые заставили замереть ее сердце.