Отважное сердце

— Ради этого шанса я пожертвовал всем! А ведь это ты убедил меня воспользоваться им! Послушав тебя, я оказался уязвим перед нападками моих врагов и запятнал свое доброе имя знатного лорда королевства. После взятия Бьюитла моя мать сошла в могилу. Я уверен, она прожила бы дольше, если бы этого не случилось. А теперь ты предлагаешь мне вести жизнь…. — Баллиол отвернулся, не в силах подобрать нужное слово, но потом все-таки выплюнул его: — Во мраке безвестности и изгнании!Не король и не уважаемый лорд при дворе. — Его усеянные оспинами щеки покрывал нездоровый румянец. — Впрочем, братец, ты можешь быть уверен в том, что, какие бы условия ни выдвинули хранители англичанам, длительное пребывание твоей семейки в тени трона подошло к концу. — В его тоне сквозили злоба и тайное злорадство. — Со мной, быть может, и покончено, но я не один сойду во тьму, а разделю свое падение со всемогущими Коминами!

Комину удалось сохранить хладнокровие перед взбешенным Баллиолом.

— Не думаю, что наши семейства ждет крах.

— А чем ты можешь этому помешать? — прошипел сквозь зубы Баллиол. — Чем? Или ты намерен похитить юную королеву, как некогда твое семейство поступило с Александром? Удерживать ее взаперти, требуя в качестве выкупа удовлетворения твоих требований? — Он покачал головой. — В конце концов, то похищение вышло Красным Коминам боком. Об этом позаботились Брюсы. Сомневаюсь, что тебе дадут повторить нечто подобное.

— Если схватка за трон начнется завтра, то наше положение будет совсем не таким, как четыре года тому. Наши крепости возвращены нам, причем они стали лучше и сильнее. Между тем, все это время я не сидел сложа руки, как и Темные Комины, и Комины Килбрида. Мы заключали союзы, укрепляя свои территории и свое положение.

Баллиол возмущенно всплеснул руками:

— После драки кулаками не машут! Девчонка отплывает в Шотландию, чтобы стать нареченной английского престола. Все кончено, говорю тебе!

Комин огляделся, но в шатре больше никого не было, лишь полы его безостановочно хлопали на ветру. Снаружи доносились звуки лагеря, живущего своей жизнью. Повернувшись спиной ко входу, он встретил взгляд Баллиола.

— А что, если девчонка не доплывет до наших берегов?

Баллиол уже открыл было рот, чтобы обрушить на Комина весь свой праведный гнев. Но так и не произнес ни слова, а на лице его появилось такое выражение, будто на него только что снизошло озарение.

— Надеюсь, — пробормотал он, — ты не имеешь в виду то, о чем я подумал.

— Это — единственный способ сохранить королевство, что бы там ни говорили хранители и какие бы условия брачного союза они ни выдвигали. Клянусь Богом, Эдварду Карнарфону всего шесть лет от роду! Еще долгие годы он не сможет управлять страной, а к тому времени, как он повзрослеет, его отец так опутает нас по рукам и ногам всевозможными ограничениями, что мы больше никогда не будем свободными. Можешь быть уверен, король Эдуард намерен управлять Шотландией через посредство своего сына. — Выражение лица Комина стало мрачным. — И я сделаю то, что задумал.

Баллиол подошел к нему вплотную:

— Ты говоришь о детоубийстве, нет — цареубийстве!Я не желаю участвовать в таком злодеянии.

— Разве это преступление — сохранить королевство и его свободы? Именно этого я и намерен добиться. Будем считать девчонку потерями, неизбежными на любой войне. Необходимой жертвой. Одна жизнь за существование королевства. Это слишком малая цена, чтобы не заплатить ее.

— Малая цена? Значит, столько теперь стоит пропуск в ад?

— Хранители договорились о том, что отправят почетный эскорт шотландских рыцарей в Норвегию, а потом вернутся с нею сюда. Я могу устроить так, что в числе сопровождающих окажется и наш человек.

— Ты сошел с ума! — Баллиол оттолкнул Комина с дороги, направляясь к выходу из шатра.

— Нет. Выслушай меня, Джон, — твердым голосом проговорил Комин в спину Баллиолу. — Если нога этого ребенка ступит на землю Шотландии, тебе уже никогда не сидеть на Камне Судьбы. Скажи мне, ты готов отказаться от своего единственного шанса стать королем?

Баллиол обеими руками вцепился в растяжки шатра возле выхода, и фигура его черным пятном выделялась на фоне кроваво-красных отблесков лагерных костров.

14

Корабль викингов величаво скользил по морю, его нос, увенчанный головой дракона, уверенно рассекал волны, а двадцать пар весел с обеих сторон вздымались и опадали, как крылья. Лучи заходящего солнца сверкали позолотой на чешуе морской твари, отражаясь рябью на морской глади, которая неуклонно оставалась позади по мере того, как судно шло на запад по Северному морю.