Отважное сердце

Мужчины застыли в угрюмом молчании, пока епископ медленно брел по мелководью к берегу, и волны цеплялись за его накидку, стремясь утянуть назад, за собой. Английские и шотландские рыцари нестройной толпой шли следом, и лица их были мрачны. Когда епископ опустил девочку на сухой песок, голова ее бессильно откинулась ему на руки. Он внимательно вгляделся в ее лицо. Глаза Маргарет были широко открыты, она смотрела в светлеющее небо над собой, но уже ничего не видела.

15

— Умоляю вас, сэр Роберт! — восклицал монах, стараясь не отставать. — Не входите вооруженным в храм Господень!

Лорд Аннандейл не обратил на него никакого внимания, решительно шествуя к церкви, и легкий ветер трепал его накидку с синим львом. За ним шествовал граф Каррик в сопровождении десятка рыцарей. Все они тоже были при оружии. Граф многозначительно держал ладонь на рукояти своего широкого меча, а под накидкой и мантией тускло поблескивала кольчуга. В сгущающихся сумерках церковь окутывала легкая голубоватая дымка. Двери были закрыты, но в стрельчатых окнах виднелся мерцающий свет.

Роберт во все глаза смотрел по сторонам, пока они с Эдвардом шли вслед за дедом и отцом. На боку у братьев болтались мечи в ножнах, и оба были одеты в кожаные дублеты, пропитанные маслом и воском для придания им жесткости. Вдали, за зданием аббатства, Роберт разглядел склон горы Мут-Хилл, теряющийся в красноватых сумерках. Макушки деревьев, полукругом обступивших древнее место коронации, отливали червонной медью в последних лучах солнца. Но тут внимание юноши привлек один из рыцарей отца.

— Держитесь за нашими спинами, — обратился он к братьям, когда их небольшая процессия приблизилась к церкви.

Презрев мольбы монаха, лорд Аннандейл распахнул двери. Громкий гул голосов смешивался с лихорадочным блеском факелов. Когда створки дверей с грохотом ударились о стену, наступила тишина.

Роберт, переступив порог вслед за рыцарями, обнаружил, что на них скрестились взгляды двадцати или тридцати человек. Большинство из них он знал по ассамблее, состоявшейся в Биргеме пятью месяцами ранее: епископы Глазго и Сент-Эндрюсский, граф Патрик Данбар, граф Уолтер Ментейт и другие. Здесь же присутствовали и монахи-августинцы из аббатства, одетые в сутаны. За спинами толпы уходил в темноту неф, вдоль которого выстроились ангелы и святые с обращеными к алтарю каменными ликами.

— Это правда? — требовательно обратился к собравшимся Брюс. Голос его дрожал от сдерживаемого гнева, а львиная грива, растрепавшаяся под ветром во время скачки к аббатству Скоунз, обрамляла раскрасневшееся лицо.

Роберт еще никогда не видел деда в таком бешенстве. Он немало подивился этому, ведь обычно старый лорд умудрялся сохранять хотя бы видимость спокойствия, несмотря на катастрофические события последнего месяца.

Семейство Брюсов направлялось в Скоун, чтобы ожидать прибытия принцессы, когда на юг пришло ужасное известие о смерти девочки. Если верить слухам, судно, которое доставило малышку в Оркни, развернулось и направилось в обратный путь через Северное море, увозя тело принцессы домой. Свадебный корабль превратился в похоронное судно. Брюсы тут же разделились. Лорд поспешил в Аннандейл, чтобы проверить боевую готовность крепостей Аннан и Лохмабен, а отец Роберта вернулся в Каррик, дабы заняться укреплением Тернберри и призвать своих вассалов к оружию. Атмосфера радостного ожидания, в которой жила Шотландия все лето, пока люди готовились к инаугурации и свадебным торжествам, рассеялась, как дым. Наследование трона вновь оказалось под вопросом.

Роберт сопровождал деда в Лохмабен в то самое время, когда из Галлоуэя пришли еще более тревожные известия. Но даже тогда старый лорд сохранял самообладание, ожидая возвращения сына, чтобы выступить во главе усиленного отряда в Скоун, где собирались остальные вельможи.

Но сейчас вся сдержанность лорда Аннандейла исчезла без следа.

— Ответьте мне, это правда? — прорычал он, пылающим взглядом обводя собравшихся. — Джон Баллиол действительно объявил себя королем?

— Да, — ответил чей-то голос.

Роберт мгновенно узнал его. Выйдя из-за спин рыцарей, он увидел, как в первый ряд толпы протискивается Джеймс Стюарт.

— Но разве кто-либо из нас одобрил это решение?

— Одобрил? — раздался твердый голос Джона Комина. — Милорд сенешаль, вы говорите так, словно право наследования определяется комитетом. Но это право крови!

— Помимо лорда Галлоуэя, есть и другие, чье право крови ничуть не уступает его, — упрямо возразил Джеймс. — И как же иначе, помимо голосования, можно установить, чье право выше?

— Право лорда Джона Баллиола выше, — высокомерно ответил Комин. — И всем нам это прекрасно известно. — Первородство…