Отважные капитаны. Сборник

— Знаете, как это называется? — протелефонировала фок-мачта вниз по своим проволочным оттяжкам. — Отсюда, сверху, мне все видно без прикрас. Против нас составлен настоящий организованный заговор. Я в этом уверена, потому что все до единой волны целятся нам прямо в нос. В этом комплоте замешано целое море — и ветер тоже. Какой ужас!

— Что здесь ужасного? — лениво осведомилась очередная волна, в сотый, наверное, раз погребая под собой кабестан.

— Заговор с твоей стороны, вот что, — пробулькал кабестан, беря пример с фок-мачты. — Пузырьки и морская пена сговорились!

— Прошу прощения! В Мексиканском заливе образовалась область пониженного атмосферного давления... — Волна прыгнула за борт; но ее приятельницы подхватили у нее эстафету, передавая ее друг другу.

— Которая продвинулась... — Очередная волна окатила брызгами зеленой воды дымовую трубу.

— До самого мыса Гаттерас... — Еще одна затопила мостик.

— А теперь она движется в открытое... открытое... открытое море! — Третья волна накатила в три приема, сорвав со шлюпбалок спасательную шлюпку, и та, перевернувшись днищем кверху, сгинула в бездонной впадине, пока целый водопад пенными струями рушился на балки и блоки.

— Вот и вся недолга! — прошипела взбеленившаяся вода, с клокотанием устремляясь в шпигаты. — В наших намерениях нет ничего враждебного. Мы всего лишь метеорологические последствия.

— А хуже не будет? — опасливо поинтересовался носовой якорь, прикованный цепью к палубе. Ему приходилось выныривать из-под очередной волны каждые две минуты и переводить дыхание.

— Не знаю, а потому ничего определенного сказать не могу. К полуночи может усилиться ветер. Уж-жасно благодарна всем присутствующим! До встречи!

Чрезвычайно вежливая волна еще немного прокатилась вперед и растворилась в водовороте у миделя, где меж двух высоких фальшбортов находилась колодезная палуба. Один из листов фальшборта, снабженный петлями и открывающийся наружу, распахнулся с отчетливым звонким лязгом и выпустил обратно в море массу воды.

— Совершенно очевидно, что именно для этого я и предназначен! — заявил лист, захлопываясь и содрогаясь от гордости. — О нет, друг мой, только не это!.. — Над ним как раз нависла следующая волна, пытавшаяся взобраться на палубу, но поскольку лист обшивки открываться не пожелал, вода, признав поражение, с фырканьем отступила.

— Неплохо для пяти шестнадцатых дюйма, — заметил лист обшивки фальшборта. — Теперь понятно, чем мне предстоит заниматься всю ночь.

С этими словами он начал открываться и закрываться в такт движению корабля — в полном соответствии со своим предназначением.

— Мы тоже не бездельничаем, — хором застонали все шпангоуты, когда «Димбула» принялась карабкаться на волну, завалилась на бок на ее плоской вершине и сорвалась в пропасть между валами, содрогаясь от напряжения. Но тут другая огромная волна подставила ей ладонь точно посередине корпуса, и нос и корма корабля повисли в воздухе, полностью лишившись опоры. Еще один игривый вал подпер ей нос, четвертый подставил плечо под корму, а вода из-под нее отхлынула — и только ради того, чтобы посмотреть, как это понравится судну. Теперь оно держалось всего на двух опорах, а вес груза и машин обрушился на стальной киль и скуловые стрингеры, которые аж застонали от натуги.

— Полегче! Эй, там, полегче! — взревел шпунтовый пояс. — Мне нужна честная игра хотя бы на одну восьмую дюйма! Слышите меня, заклепки?

— Полегче! Ослабьте нажим! — наперебой закричали скуловые стрингеры. — Не прижимайте нас так плотно к рамам!

— Ослабьте зажим! — закряхтели палубные бимсы, когда «Димбула» опасно накренилась. Мы уже сбили все колени о стрингеры и не можем даже пошевелиться. Ослабьте зажим, маленькие глупые зануды!

В следующий миг две идущие навстречу друг другу волны ударили в нос с обеих сторон и с ревом откатились в пене брызг.

— Полегче! — завопила форпиковая таранная переборка. — Мне так и хочется смяться, но я зажата со всех сторон. Полегче, вы, маленькие грязные кованные опилки! Мне нечем дышать!

Все сотни стальных листов, приклепанные к шпангоутам и составляющие наружную обшивку любого корабля, хором подхватили этот клич, поскольку каждому листу хотелось немного подвинуться, чему мешали заклепки.

— Мы тут ни при чем! Мы ничего не можем поделать! — забормотали заклепки в ответ. — Нас поставили сюда, чтобы мы держали вас, что мы и намерены делать; а вы только и делаете, что дергаете нас в разные стороны. Если бы вы сказали, что собираетесь делать дальше, мы могли бы обсудить наши действия.

— Если ощущения меня не обманывают, — заявила обшивка верхней палубы, а она была толщиной в целых четыре дюйма, — то каждая железка во мне дергается и тянет в разные стороны. Хотела бы я знать, какой в этом смысл? Друзья мои, давайте дружно приналяжем в каком-нибудь одном направлении.

— Можешь налегать куда тебе заблагорассудится, — проревела дымовая труба, — только на меня не рассчитывай. Чтобы сохранить равновесие, мне нужны все четырнадцать проволочных тросов, тянущих в противоположные стороны. Разве не так?