Отважные (Сборник)

- Да, мы долго возились с этой игрушкой. Крутили раковины туда и назад! Я теперь с закрытыми глазами сундук открою. А вы не обратили внимание на то, какое у него толстое дно?… Мне думается, Зоммерфельд что-то еще от нас прячет.

В эту минуту где-то вдалеке раздался одинокий выстрел, затем прострочила автоматная очередь.

Командиры прислушались.

- Наверное, проверяют оружие, - решил Стремянной и обратился к Воронцову: - Что же дальше?

- А дальше он утверждает, что эту злую штуку с ним сыграл один из самых доверенных людей Курта Мейера - агент под номером Т-А-87. Как видите, в отместку своему бывшему соратнику он готов провалить разведчика, на которого тот делает самую большую ставку.

- А кто скрывается под этим номером?

- Неизвестно.

- Странно… Почему он знает только номер, а не человека?

- Я задал ему и этот вопрос. Зоммерфельд говорит, что номер ему назвал сам Мейер, когда в одном из разговоров хотел показать, что он силен и какая у него тайная сеть. Это было еще до того, как их отношения испортились окончательно. Мейер говорил о Т-А-87 как об одном из самых ловких и опытных агентов, которому поручается выполнять важнейшие задания гестапо. Но в лицо Зоммерфельд его не знает. Не знает также, мужчина это или женщина.

- Ну хорошо, - сказал Стремянной, - а какое значение эти показания имеют для вас? Очевидно, сделав свое дело, Т-А-87 ушел из города вместе с гитлеровцами.

- В том-то и дело, что не ушел, - возразил Воронцов. - Зоммерфельд утверждает, что Т-А-87 оставлен для диверсионной работы. Немцы убеждены, что скоро они возьмут город назад. Поэтому им крайне важно иметь здесь свою агентуру.

Ястребов задумчиво покачал головой:

- Из этого надо сделать все выводы. Сегодня же поговорю с Корнеевым. А ты, Стремянной, действуй по своей линии - обеспечь надежную охрану города и всех военных объектов.

- Слушаю! - сказал Стремянной и встал.

Встал и Воронцов. Складывая документы в портфель, он обратился к Стремянному, который, готовясь идти, застегивал полушубок:

- А знаете, Егор Геннадиевич, по моему разумению, картины все-таки где-то здесь, в городе.

- Почему? У вас есть данные? - живо спросил Стремянной.

- Нет, данных пока нет никаких. Но давайте рассуждать… Т-А-87 похитил картины по поручению Курта Мейера в самый последний момент. Значит, картины вместе с прочим награбленным добром должны были находиться в машине у Мейера. Машину эту мы обнаружили. Не так ли? И действительно, как вы знаете, мы нашли в ней два тяжелых чемодана с ценностями. А картин нет…

- Но ведь и самого Мейера нет, - сказал Стремянной. - Картины дороже того, что он упрятал в свои чемоданы. И, кроме того, гораздо легче… Унести десяток рулонов не представляет большого труда.

Воронцов пожал плечами:

- Возможно. Дело это еще во многом неясно.

- Это верно, - сказал Стремянной, поразмыслив, - но и в ваших словах тоже есть своя логика. Я думаю, Морозов и Громов хорошо сделают, если поищут картины в городе. Поговорить с ними об этом?

- Поговорите.

В этот момент за стеной хлопнула дверь, кто-то быстро вошел в соседнюю комнату и громко спросил, нет ли здесь майора Воронцова.

Воронцов вскочил и распахнул дверь:

- Что случилось, товарищ Анищенко? Заходите сюда.

Он пропустил мимо себя в комнату старшего сержанта, невысокого, худощавого, совсем молодого человека. Его безусое, поросшее светлым пушком лицо было ярко-пунцовое, должно быть от смятения и быстрого бега. Он стоял перед командирами растерянный, весь взъерошенный, без шапки.

- Где ваша шапка? - спросил Воронцов, чувствуя, что приключилось что-то скверное.

Сержант, словно не понимая вопроса, поглядел на него.

- Бургомистра застрелили! - выдохнул он.

- Что-о? - крикнул Ястребов и в то же мгновение оказался между Воронцовым и сержантом. - Кто посмел?…

- При попытке к бегству, - сказал сержант, невольно отступая к дверям. - Его на допрос вели… А он, собака, решил проходными дворами в каменные карьеры уйти… Сбил с ног конвоиров - и бежать!..

- Так неужели же нельзя было его взять живьем? - спросил Стремянной. Его худощавое лицо от волнения покрылось красными пятнами. - Черт побери! Хуже и придумать нельзя! Так глупо упустить…

- Никак нельзя было, товарищ подполковник, - виновато сказал сержант. - Сами видите, стемнело совсем. Да и туман. А он уже за черту города выходил. Думаем, заберется в карьеры - и поминай как звали! Каких-нибудь сто метров оставалось… А мы изо всех сил живьем его хотели взять!

Воронцов, все это время стоявший молча, с бледным лицом, схватил портфель и устремился к двери:

- Анищенко, за мной!.. Покажите, где все это произошло!

- Есть!

Оба быстро вышли.