Отважные (Сборник)

- Нет, видно, нынче не пообедать. Видели, сколько там народу ожидает?

- Так ведь этак вы до ночи здесь сидеть будете.

- Что ж, и посижу, - Морозов вздохнул. - Время военное. Оперативность нужна.

- Вишь, какой стал! - Стремянной усмехнулся.

Морозов тоже усмехнулся:

- Ладно, ладно, без намеков, товарищ подполковник. Ступай себе, обедай и не искушай меря… А вот найти человека, знающего об укрепрайоне, не теряю надежды… Каждого спрашиваю. Но пока, - он развел руками, - никого нет. Прямо беда!

Шухова и Стремянной вышли из кабинета, а их место заняла очередная посетительница - высокая седая женщина, которая в коридоре рассказывала о своем пропавшем сыне.

Глава сорок третья ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ

В первый же день освобождения города Клавдия Федоровна стала организовывать детский дом. Она договорилась с Морозовым, что временно заберет особняк, в котором жил бургомистр Блинов, - двухэтажный, хорошо сохранившийся дом, недавно капитально отремонтированный. Бургомистр, очевидно, предполагал обосноваться в нем надолго и не жалел затрат.

Мальчиков разместили в нижнем этаже, а девочек - в верхнем. Клавдия Федоровна расположилась в небольшой комнате под лестницей, которая одновременно стала и канцелярией детского дома.

В погребе и сарае Шухова с ребятами обнаружили большие запасы трофейных продуктов. Их вполне должно было хватить до тех пор, пока наладится снабжение.

Вернувшись из городского совета, Клавдия Федоровна скинула платок, ватник и прошла к себе в комнату. Она была очень озабочена. Надо было раздобыть топоры, пилы, сообразить, кого из ребят можно назначить на уборку дров. Размышлять долго было некогда. Она окликнула первую попавшуюся ей Маю Шубину и велела поскорей разыскать Колю Охотникова и еще нескольких ребят. Мая тотчас же побежала во двор.

Вскоре в комнатке Клавдии Федоровны собрались все старшие ребята. Они слушали ее с серьезными и озабоченными лицами.

- Так мы пойдем, Клавдия Федоровна, - сказал Саша Зубавин, высокий белокурый мальчик в очках. Он был очень близорук, и, если хоть на минуту снимал очки, лицо у него становилось растерянным и даже испуганным. - Так мы пойдем, попросим у солдат топоры и пилы. Я думаю, дадут.

- Дадут, конечно. Скажите, что это я прошу и что завтра мы все вернем в целости и сохранности.

Мальчики встали и гурьбой двинулись к двери.

- А вы, Коля и Витя, подождите, - остановила их Клавдия Федоровна. - С вами у меня особый разговор.

Она плотно прикрыла дверь и присела к столу. На лице ее возникло неуловимое, но хорошо знакомое ребятам выражение настороженности и внутреннего напряжения. Они сразу поняли, что разговор будет серьезный.

- Ну, вот что, ребята, - сказала она, хмуро сдвинув брови, - вам важное задание. - Как только она произнесла такое знакомое, такое волнующее слово «задание», у ребят радостно заблестели глаза.

- Что нужно делать? - спросил Коля.

- Не торопись! Не перебивай!.. Так вот. Сегодня мне сообщили в городском Совете, что немцы ограбили музей. Хотели вывезти лучшие картины, но не успели. Картины где-то в городе.

- И их надо найти? - быстро спросил Коля.

- Нет, Коля, - строго поглядела на него Клавдия Федоровна, - не искать, а только походить по домам и расспросить людей. Может быть, что-нибудь вы узнаете о картинах.

- Только и всего! - разочарованно произнес Витя.

- Это немало, - возразила Клавдия Федоровна. - Сами знаете, как важно напасть на след. Только, ребята, будьте осторожны. В городе еще очень много неснятых мин. Старайтесь по снегу не ходить…

Глава сорок четвертая РАЗВАЛИНЫ НА ХОЛМЕ

Они шли гуськом по узкой тропинке, протоптанной в снегу вдоль стен и заборов. Впереди был Коля. Он нес на плече две тяжелые лопаты. Позади, сохраняя дистанцию в два шага, брел Витя в старом осеннем пальто с короткими, обтрепанными по краю рукавами. Свои большие красные, без перчаток руки он чуть ли не по локоть засунул в карманы, но теплее от этого ему не становилось.

Так они дошли до ближайшего перекрестка.

У покосившегося телеграфного столба Коля остановился:

- Ну, Витька, в какую сторону пойдем? Направо или налево?

- Не знаю. По-моему, домой. До каких же пор нам по улицам шляться?

Коля яростно вонзил в снег обе лопаты.

- И чего ты такой вялый? - спросил он с негодованием. - Согнулся, как старик, носом землю пашешь!

Последние слова Коля произнес не без удовольствия. Он слышал их от старшины, распекавшего медлительного и нерасторопного солдата, когда час назад к ним во двор въехала машина с дровами.

- А тебе чего от меня надо? - рассердился Витя. - Дело говорю. А то «пашешь, пашешь»!

- Ну, если дело, так идем вот в эти ворота.

- Так ведь опять там ничего нет. Только обругают.

- Подумаешь, нежный какой! Обругать нельзя…