Отважные

Шорох под окном затих, словно человек притаился и чего-то ждет. Клавдия Федоровна прикрутила коптилку, бесшумно подошла к окну и, приоткрыв одеяло, глянула во двор. В лунном свете чья-то тень мелькнула на дорожке и исчезла за выступом дома. Тихо заскрипели ступени крыльца, и кто-то три раза негромко стукнул костяшками пальцев: тук-тук-тук! Каждый удар словно молотком ударял ей в висок.

- Кто там? - спросила она.

- Комнаты есть? - тихо спросил мужской голос.

- Все комнаты заняты, - ответила она.

- Пустите погреться!

Щелкнул замок, и Клавдия Федоровна отступила в глубину комнаты. Человек в черном пальто быстро прикрыл за собой дверь и, тяжело переводя дыхание, подошел к столу.

- Что случилось? - тревожно спросила она. - Вы же знаете, ко мне нельзя.

- Знаю, - ответил человек. - Дайте воды. Очень устал!

Клавдия Федоровна достала из шкафа чашку, налила в нее из чайника воду и протянула ему.

Человек жадно выпил, а потом устало опустился на стул. Неровный свет коптилки делал черты его лица почти неразличимыми. Казалось, что из поднятого воротника торчит лишь один нос. И только лихорадочно блестят темные глаза.

- Дело не терпит промедления, - сказал он хриплым от волнения и усталости голосом, - только что в гестапо расстреляны Степан Лукич Власенко и Тимофей Петрович Скурихин.

- Ужасно! - прошептала Клавдия Федоровна.

- Во время допроса, - продолжал человек, - выяснилось, что они сидели в подвале городской полиции вместе с сыном Охотниковой - той, которую повесили, - и еще с одной девочкой. Сегодня днем дети бежали…

- Вот как, - выдохнула Клавдия Федоровна. - А где же они?

- Никто не знает. Мейер взбесился. Он боится, что подпольщики успели им что-то передать…

- Слушайте, Никита Кузьмич, - сказала Клавдия Федоровна, - все в городе говорят, что вы сами отвели мальчика в полицию. Это правда?

Никита Борзов - это был он - с досадой махнул рукой:

- Я вынужден был это сделать! Мейер подослал ко мне своего шпиона. Тот видел Колю у меня во дворе…

- Надо было придумать что-нибудь другое. Ведь в полиции мальчик подвергался страшной опасности.

- Его бы все равно выпустили! Я даже скажу больше. В тот момент, когда он бежал, уже было решено ребят отпустить… За ними хотели установить слежку. Мейер думал, что ребята прямиком приведут его к подпольщикам…

- Хитро, - сказала Клавдия Федоровна. - Что же дальше?

- Весь город оцеплен… Но вот что меня тревожит: Мейер послал три машины с солдатами в сторону Малиновки…

Клавдия Федоровна молча прошлась по комнате.

- Может быть, Власенко и Скурихин не выдержали допроса и в чем-нибудь признались?

- Нет, нет, - горячо возразил Борзов, - я был там почти все время. Они не сказали ни слова.

- Что же делать? - спросила Клавдия Федоровна.

- Вы знаете Колю Охотникова в лицо? - спросил Никита Кузьмич.

- Знаю. В день казни я хотела увести его с собой, но мне помешал фотограф с Базарной площади. Он тоже хотел забрать мальчика. Пока мы с ним спорили, Коля исчез…

- Фотограф все-таки зацапал его. Ему, видите ли, нужны здоровые руки. Хотел, чтобы мальчик был у него вместо домработницы.

- Ну, это вы зря, Никита Кузьмич, - возразила Клавдия Федоровна. - Старик Якушкин неплохой человек.

- Ладно, - проговорил Борзов. - Сейчас важно разыскать детей, а то они начнут пробираться к Малиновке и наткнутся на засаду.

- Почему вы думаете, что они пойдут туда?

- Из случайного слова, сказанного Блиновым, я понял, что Коля где-то кому-то говорил о Малиновке…

Вдруг Клавдия Федоровна испуганно схватила его за руку.

- Тихо! - прошептала она и даже при слабом, неверном свете угасающей коптилки было видно, как побледнело ее лицо. - Идут!

Никита Кузьмич быстрым движением вытащил пистолет и прижался к косяку двери.

- Если сюда войдут, я буду стрелять, - проговорил он.

Клавдия Федоровна кивнула в сторону спящего Вити:

- Вы погубите его! Нельзя!..

Лицо Никиты исказилось. Тускло блестел в его руке прижатый к груди револьвер.

Шаги за окном стихли. Потом опять заскрипел гравий. Странно, но собака перестала лаять…

Клавдия Федоровна прильнула к окну. Она долго вглядывалась в темноту и вдруг, тихо ахнув, быстро направилась к двери.

Борзов невольно отшатнулся, когда она проходила мимо. На мгновение ему показалось, что он попал в засаду…

Он еще плотнее прижался к стене, готовясь к самому худшему. Ведь он никогда бы не смог объяснить ни Курту Мейеру, ни Блинову, почему оказался здесь ночью.

- Никита Кузьмин, посмотрите, кто пришел! - Голос Клавдии Федоровны звучал спокойно.

Борзов осторожно вышел из своего убежища. Перед ним стояли до предела измученные, но целые и невредимые Коля Охотников и Мая Шубина.

Глава одиннадцатая ЕЩЕ ОДНО ИСПЫТАНИЕ

Если бы не война, Геннадий Андреевич Стремянной так бы и продолжал учительствовать в школе, где преподавал историю.