Отважные

Витя ошалело посмотрел на товарища, охнул и сразу забыл все обиды. Усталые, но счастливые добрались они до холма, и Коля подробно рассказал обо всем, что с ними произошло. Витя слушал и удивлялся, как все это ловко у них получилось. Даже синяк под его левым глазом, который все внимательно рассматривали, представлялся теперь ему чем-то вроде боевого ордена.

Геннадий Андреевич сжал их в объятиях.

- Спасибо, ребята! - сказал Колесник. - Вы настоящие разведчики. Зачисляю вас к себе в отряд! Когда вернемся в лагерь, отдам приказ!

Ребята опять стали переодеваться. Пока Куликов таскал взад-вперед одежду, на поляне напряженно ждали: попал коробок на сено или не попал? А если попал, взорвется он или нет?

- Даже если сгорит всего лишь одна платформа, - сказал Геннадий Андреевич, - то и тогда сделано большое дело!

- Верно, - проговорил Колесник. - Но я не верю, что это простое сено!

- Что же там может быть? - спросил Стремянной.

- Подождем - увидим, - неопределенно ответил Колесник. - Уж слишком ровные и одинаковые кубы… Это очень подозрительно! - Он взглянул на часы. - Осталось пять минут!..

Последние минуты тащились, как волы. Солнце уже клонилось к горизонту, начало темнеть.

Колесник стал заметно нервничать.

- Черт подери, - проговорил он, - уже время!

Вдруг вдалеке вспыхнул огонек.

- Горит! - вскрикнул Геннадий Андреевич.

Но огонек сразу погас. Может быть, кто-то из солдат мигнул фонариком или прикурил от зажигалки.

Прошло гораздо больше пяти минут сверх установленного срока. Колесник накинул еще десять. В конце концов, точно рассчитать химический взрыватель нельзя. Должен быть какой-то допуск.

- Ты, Коля, уверен, что коробок попал на сено? - спросил Геннадий Андреевич, когда ребята, вновь переодевшись, стали рядом с ним.

- Уверен, - так же тихо ответил Коля. - Я два камня кинул, а потом коробок.

Колесник закуривал одну папиросу за другой. Его челюсти все время двигались. Он не курил, а скорее сжевывал мундштуки. Так бывало с ним всегда в минуты душевного напряжения.

- Может быть, пойдем? - сказал он наконец. - Зря мы тут время теряем!

Он поймал Колин встревоженный взгляд и отвернулся.

- Подождем еще немного, - мягко сказал Геннадий Андреевич. - Больше ждали…

Не успел он договорить, как яркая вспышка осветила все вокруг.

- Горит! - закричали Коля и Витя.

Пламя быстро поползло по сену, и через несколько мгновений вся платформа превратилась в огромный пылающий костер.

Колесник приложил к глазам бинокль.

- Бегут с баграми! - отрывисто бросал он. - Растаскивают сено!.. Загорелась и вторая платформа!.. Смотрите, вспыхнули цистерны! Так, так!.. Что это? Может, я ошибаюсь? Взгляните, товарищ Стремянной, что там под сеном!

Геннадий Андреевич быстро взял из его рук бинокль, взглянул и удовлетворенно улыбнулся:

- Ничего себе фураж!.. Танки!

- Танки, - подтвердил Колесник. - Вот мы и открыли их секрет! На этих тридцати платформах - тридцать тяжелых танков!.. Надо скорее радировать в штаб фронта: пусть высылают бомбардировщики… Ай да ребята, ай да молодцы! Настоящие партизаны! - И он весело сгреб Колю и Витю в охапку. - Ну, а теперь марш в лагерь. Устали небось? Куликов вас проводит.

Когда на поляну вывели пастухов, Коли и Вити на ней уже не было. Колесник отослал их в целях конспирации.

- Вот тебе, Сема, письмо, - сказал Колесник, протягивая мальчику листок бумаги. - Здесь написано, что партизаны вас задержали. - Он прищурил левый глаз. - Только об одном я не написал: что вы с Васькой заменили корову. Я ведь точно знаю, что староста вам другую корову дал.

Ребята испуганно отпрянули от него:

- Это не мы меняли.

- А кто?…

Сема помолчал, посмотрел себе под ноги и наконец признался:

- Мой дед заменил!.. У нас колхозные коровы припрятаны. Кормить их нечем. Ну, он и сказал - хорошую корову для колхоза прибережем, а плохую пусть немцы едят!..

- Скажи деду, - строго помахал пальцем Колесник, - чтобы он таких глупостей больше не делал! Хорошо, что сейчас вина на нас падет, а то староста задал бы ему.

Ребята ушли, тщательно спрятав письмо к старосте, а отряд повернул к лагерю.

Глава шестнадцатая СНОВА Т-А-87

В этот день Курт Мейер выехал за город, когда уже стемнело. В последнее время у него было много крупных неприятностей. История с подожженным эшелоном оказалась гораздо серьезнее, чем можно было ожидать. Дело заключалось не только в том, что были демаскированы танки, которые перебрасывались под Воронеж совершенно секретным образом, но и в том, что вскоре после злосчастного пожара, причины которого так и остались пока невыясненными, на станцию налетела эскадрилья тяжелых бомбардировщиков и нанесла такой удар, что вот уже неделю на путях идут восстановительные работы, а когда они закончатся, неизвестно. Другая эскадрилья нагнала эшелоны, которые были поспешно уведены, и разбила их. Пришлось по крайней мере двадцать танков отправить в тыл на капитальный ремонт.