Отвергнутая. Игрушка для Альф (СИ)

— Благодарю тебя, — слабо улыбаюсь и спешно покидаю кухню.

— Я так и не поняла, — летят мне в спину недоуменные слова Дазы, — пирожные получились в этот раз?

— Да. Сделка закрыта.

— И ты покидаешь замок?

— Именно!

Дальше я совсем уж наглею. Приказываю слугам подать мне карету. Не стану я бежать из Леса ни человеком, ни волчицей, которую я усилием воли загоняю в темный угол, чтобы она своим звериными инстинктами не сдала меня спящим близнецам.

Ее опять накроет восторгом, что станет скоро мамочкой, а эту радость поймает среди грез Анрей или Эрвин.

Плакал тогда мой гениальный план выйти из игры победительницей.

Карету подают мне со всеми почестями, и прячут взгляды, потому что я ведь вышагиваю босая и в одной тонкой нижней сорочке.

Но я не позволяю себе краснеть. В конце концов, их Альфы вообще могут по замку шастать голыми и никого не стеснятся. Потому что они — оборотни.

Я теперь тоже оборотень. И могу пройти к карете голой или даже мохнатым чудищем. и только пусть кто-нибудь фыркнет.

Сожру.

И, видимо, мой настрой бледные слуги уловили, раз глаза испуганные тупят в пол.

— И ты нас все-таки покидаешь? — раздается насмешливый и высокомерный голос в предрассветной серости, когда моя босая ступня касается холодной подножки кареты.

— Сделка завершена, — я даже не оборачиваюсь.

— Это да… Можем придумать новую?

— Придумывайте новые сделки для Истинных, к которым рванул ваш Советник, — небрежно бросаю я. — И да, их двое. И они тоже близняшки. Как вам повезло. Можете меняться ими каждой ночью для разнообразия.

— Что ты несешь?

— Это уже неважно, — ныряю в салон кареты и захлопываю дверцу. — Я покидаю это проклятое место.

Выходит громко и истерично.

Я чувствую недоумение Анрея, и его желание выволочь меня из кареты, чтобы затем потащить в замок и кинуть под бок спящему брату.

Но сделка закрыта. И нет никакой другой причины, чтобы остановить меня и заставить поспать в их объятиях.

Я продолжаю давить в себе волчицу и громко топаю ногой. В воздухе свистит хлыст. Всхрапывают лошади, поскрипывают колеса, и я крепко зажмуриваюсь, когда слышу вой Анрея.

Я ему не отвечу, ведь улавливаю в его зове издевку, что я не забуду двух наглых близнецов из Северных Лесов.

Не забуду.

Но и им не видать малиновых пирожных. Даже от Истинных, если восстановление их связи возможно.

Звери-то найдут покой в мохнатых подружках, а мужчины, у которых теперь запрет на малиновый десерт?

Глупая Сладкая Ягодка тоже останется в их памяти. В памяти мужчин, которые делили одну женщину на двоих.

— Выкусите, — зло шепчу я, когда карета выезжает за ворота.

Верчу в пальцах флакончик из темного стекла.

Какой- же Вестар подонок, раз решил напоить меня отравой.

Поэтому никто и не любит оборотней. Бессовестные и развращенные мерзавцы.

И сама стала такой же.

И тоска по жадным поцелуям двух мужчин и их объятиям останется навсегда со мной.

Глава 51. Будет вдвое больше слез

— Сделай мне немедленно амулет, — трясу маму за плечи, — который скроет… скроет…

— Что скроет? — мама обеспокоенно вглядывается в мои глаза.

— Я беременна! — взвизгиваю я, со слезами отступаю и хочу криком повторить свои слова, но мама кидается ко мне и прижимает холодную ладонь ко рту.

Тяжело дышит, в глазах паника и недоумение.

— Что?

Она не чует во мне волчицу, потому что я ее изо всех сил давлю в себе.

— Это невозможно, — шепчет мама.

— Они меня обратили, — всхлипываю я. — И я не могу… показать себя, потому что тогда… мам, мне нужен амулет или чары… Слышишь? Я не хочу, чтобы они узнали… И мы должны немедленно уехать, как можно дальше. И где папа?

— В лесу, — шипит мама. — Побежал в Лес вызволять тебя и уши обрывать близнецам. Только кто слушает меня? Лес же его не пустит к Альфам!

— Как ты могла его отпустить?!

— Когда это мужчины слушают женщин, а? Особенно оборотни?!

— Не кричи на меня!

— Ты уверена, что…

— Уверена, — меня начинает трясти. — Вестар хотел помочь… Но я не могла…

Мама хватает меня за руку и тащит за собой:

— Идем.

Мы спускаемся в подвал, шагаем мимо мешков муки к деревянному шкафу, который мама с рыком сдвигает в сторону. Свеча в подсвечнике на стене зловеще вспыхивает.

— И от кого? — мама приваливается плечом к шкафу, а за ней зияет черный проход. — Или у нас тут тоже чудеса чудесатые, и ты сразу понесешь от двоих.

— Я думаю… от Эрвина…

— Думаешь? — сердито сдувает локон.

— Мам, я не виновата…

Виновата. Я же сама этой ночью решила поиграть в великую соблазнительницу, о ночи с которой должны были вспоминать с черной тоской.

Никто меня не принуждал. Не брал силой и не принуждал к близости.

— Значит, Эрвин, да? А Анрей в сторонке стоял?

— Ма-аааам, — всхлипываю я и прикрываю лицо руками. — Прекрати.

— Хотя какая разница, кто постарался, — мама ныряет в проход, суетливо подхватив юбки, — у них зверь один на двоих. Значит, оба папаши.

— Мам…