Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома (СИ)

— Синеглазка, — проворчала я, зябко кутая плечи. — А почему ты со мной возишься?

Кристиан усмехнулся.

— Я не раз говорил — ты нравишься мне, Эрика. Очень нравишься. Ты поразила меня в самое сердце, когда начала командовать там, в доме врача. Такой уверенности и силы я давно не встречал.

— И еще Дар, — поддакнула я, вся трясясь. — И прилагающийся к нему титул?.. Ты что-то говорил про титул. Это значит, что я ровня тебе. Хоть и с голой ж…

Он рассмеялся, сверкая магическим огнем в глазах.

— Признаюсь, это был приятный бонус, — ответил он, отсмеявшись. — Я знал, тебя прочили мне в жены. Договорной брак — дело обычное в наших кругах. Я знал, что твой отец обещал, что ты… м-м-м… будешь меня достойна. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Можешь не вуалировать свои меркантильные высказывания! — проворчала я. — Так и скажи, что тебе обещали мешок денег.

— Обещали, — прямо ответил он. — Когда услышал отголоски скандала, связанного с тобой, признаться, я испытал облегчение. Не скрою. Связать свою жизнь с незнакомой мне девушкой — сомнительное удовольствие. Да еще и с настолько легкомысленной, как о тебе говорили. Но ты оказалась совсем не такой, какую я ожидал увидеть.

— А какой я оказалась?

Кристиан снова усмехнулся.

Наверное, в его голове был очень сложный образ, и он не смог ответить двумя словами.

А я задумалась.

Та, прежняя Эрика, понравилась бы ему? Тихая, скромная и романтично-наивная девушка?

— Мне нравится твой напор, — ответил Кристиан. — Твоя уверенность и то, как крепко ты стоишь на ногах.

— И все? — обиженным голосом спросила я.

Кристиан рассмеялся.

Обожаю, когда он смеется.

«Когда ж ты успела так втрескаться в этого пижона! — с отчаянием подумала я. — Он говорит о своей любви, но это… так странно. Как будто он видит меня не девушкой, а… каким-то разобранным конструктором «Лего»! Вот эти частички цвета хаки ему нравятся. Уверенность, сила… А вон те, розовые, он просто не замечает. Как будто нарочно игнорирует то, что я девушка!»

— Я же говорил, что ты мне симпатична, — мягко ответил он, всматриваясь в мое лицо и отводя от щеки кудрявый локон. — Ты действительно очень красива.

— Этого маловато, Синеглазка, — горько ответила я. Дрожь меня больше не била. Я решительно откинула одеяло и уселась.

— Маловато? А чего будет достаточно?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Но вы, ваша светлость, говорите о своих чувствах ко мне… как о деловом соглашении. Да вы и рассматриваете наши отношения как союз двух партнеров.

— Это плохо?

— Это не плохо. Но я же не бизнес с вами должна буду вести, — я горько усмехнулась.

Кристиан с прищуром смотрел на меня.

— Меня не учили говорить о своих чувствах так, чтобы девушки млели, — сказал он.

— Этому не учат. Это идет от души. И по этим словам девушки судят, можно ли вам доверять или нет.

— Разве судят не по поступкам? — уточнил Кристиан. — Я предлагаю вам больше, чем кому-либо. Уважение, положение в обществе, достаток. Все то, что получает герцогиня вместе с герцогской короной. Этого хотят абсолютно все девушки.

— А я хотела бы, — невольно вырвалось у меня, — чтобы вы меня любили…

— Что?..

Я ощутила руки Кристиана на своем теле.

На талии.

Горячие и твердые ладони.

Это прикосновение пугало и завораживало своим внезапным порывом.

— Чтобы я любил?

Он рванул на мне платье, и я испугалась.

От вечно расслабленного, мягкого и ироничного Синеглазки я не ожидала такого жесткого и опасного движения.

— Вы что творите?!

Его горячие губы запечатали мой рот.

Он не пытался скрутить меня, свалить, раздавить.

Он просто целовал и целовал, словно безумный. Как с цепи сорвался, отбросив прочь все приличия. А его руки гладили и ласкали мою обнаженную грудь.

Вот это выпросила!

— Вы не посмеете этого сделать, — сквозь зубы выдохнула я. — Вы не опуститесь на один уровень с Ваганом! Ах!..

Кристиан лишь откинул меня себе на руку и впился жадным голодным поцелуем в мою грудь.

И этот поцелуй был ни с чем несравнимым блаженством.

Мне казалось, что все мое тело пульсирует удовольствием, пока губы Кристиана касаются меня. Я извивалась совершено неприлично, шумно дыша и моля только о том… чтоб этот поцелуй не кончался никогда!

Все было не так, совершенно не так, как с треклятым Юджином.

Я обрывками, ранящими осколками вспоминала ту страшную и единственную ночь, когда он владел мной.

Вспоминала и сравнивала, чтобы понять наверняка, что на уме у Кристиана.

А что может быть на уме у человека, чьи прикосновения такие трепетные и теплые?

Чьи поцелуи то страстные и горячие, а то нежные и невесомые?

Его руки гладили меня, словно снимая зябкий кокон недоверия и боли, в который я была завернута до сих пор. Его пальцы ласкали каждый сантиметр моей кожи, обводили округлости, заставляя меня трепетать и льнут к нему.

— Эрика, разве ты не понимаешь? Разве ты не чувствуешь?.. Ну же, раскройся. Прикоснись ко мне так, как я касаюсь тебя. И ты поймешь, что слов не нужно. Я могу сказать, что люблю тебя. Но слышать ушами и слышать сердцем — это две огромные разницы.

Я поняла, что он говорит про дар.

И я потянулась к Кристиану со всем жаром, что был отпущен моей душе небесами.