Отвергнутая

Его предложение работать на него затруднялось тем, что как Филадельфия Хант она больше не принадлежала к высшему обществу. Следовательно, возникла необходимость ей стать кем-то другим. После того как он в течение многих лет менял свою личность, преследуя собственные цели, найти для нее новое обличье не составляло большого труда. К завтрашнему утру Филадельфия Хант перестанет существовать. Вместо нее появится мадемуазель Фелис де Ронсар, французская аристократка, сирота, наследница утраченного состояния.

Эдуардо бросил незажженную спичку и вынул сигару изо рта. Он будет доволен и сможет поздравить себя. У него не должно быть и тени сомнения в отношении того, что он делает. И тем не менее он колебался. Его увлеченность Филадельфией переходила все границы.

Он не мог просто уехать от нее. С того момента, как он впервые увидел ее, Эдуардо почувствовал, что они созданы друг для друга. Он не мог найти причину этого, не мог объяснить, по какой иронии судьбы он связался с женщиной, которая станет его смертельным врагом, если узнает о его участии в гибели ее отца. Ибо сколько Эдуардо себя помнил, им двигала клятва, данная над двумя могилами в самом сердце бразильской сельвы. Теперь его судьба в его руках, и, если возникнет необходимость, он будет сражаться со всеми силами неба и ада за свое право помогать Филадельфии Хант и будет терпелив и вежлив. Эдуардо добьется того, что она станет доверять ему и тогда, возможно, не сможет отвернуться от него, когда правда откроется. На это Эдуардо надеялся, об этом мечтал.

Он пробормотал сквозь зубы португальское ругательство и со вздохом сел. Неожиданно дверь, за которой он следил, отворилась, и все сомнения вылетели у него из головы.

В комнату вошла молодая женщина, ее темные волосы были собраны на затылке и ниспадали длинными локонами на нежные плечи, открытые низким вырезом платья. Она выглядела прелестно, утонченно и благородно.

Филадельфия неохотно вошла в комнату. Она отвергла предложение надевать платья, которые купил ей Таварес, предпочитая оставаться в своем строгом траурном одеянии. Однако, увидев это вечернее черное платье, она не могла удержаться от того, чтобы не примерить его. Что касается других изменений в ее внешности, то она чувствовала себя одновременно и скованной и возбужденной.

Когда сеньор Таварес встал из-за письменного стола, ее тревога усилилась. Он внимательно осматривал ее, вероятно, не одобряя ее наряд.

Миссис Коллинс, которая помогала Филадельфии с туалетом, сразу же уловила сдержанность джентльмена и постаралась разрядить напряжение.

— Ну, не картинка ли она? Вы должны быть довольны, сэр.

Однако было очевидно, что он недоволен. Он был безразличен и хмур, когда подошел к этой элегантной молодой женщине.

Филадельфия стояла неподвижно, ощущая на себе взгляд его черных глаз, но сердце ее забилось сильнее, когда он тронул локон, прикрывавший ее левое ухо. Его прикосновение заставило ее щеки вспыхнуть от удовольствия. Она тут же потупила глаза, надеясь, что он не заметил ее реакции.

Когда Филадельфия вновь подняла глаза, он все еще смотрел на нее. Она ощутила, не зная, как объяснить это, — пугающую силу, скрывающуюся в глубине этих слишком нежных глаз. Этот осмотр рассердил ее. Почему он молчит, хотя бы сказал, что ему не нравится, как она выглядит. Однако нет, он смотрел на нее своими непроницаемыми глазами, пока Филадельфия не почувствовала, что либо закричит, либо упадет в обморок. Наконец он нетерпеливым жестом показал ей, чтобы она повернулась.

Бормоча про себя какие-то возмущенные слова, она все же повиновалась.

Когда она отвернулась, Эдуардо улыбнулся. Трансформация прошла с успехом. Прекрасная идея! Краска превратила ее золотые волосы в темные и совершенно изменила ее внешность. Глаза казались ярче: янтарь без цвета меда. Немного помады, тени, наложенные вокруг глаз, сделали черты ее лица более заметными и пикантными. Самый близкий друг не признает ее с первого взгляда.

Она прошлась по комнате, и улыбка Эдуардо стала еще шире. Вечернее черное платье, отделанное золотыми нитями, подчеркивало контраст между ее кожей и волосами, а желтые и черные розы из шелка усиливали впечатление от ее молодости. Его глаза на мгновение задержались на низком вырезе ее платья, чуть обнажавшем ее великолепные груди, потом его взгляд перешел на корсаж платья без рукавов, открывавший округлые руки и локти с ямочками. Алый турнюр подчеркивал покачивание ее бедер, и он неожиданно ощутил напряжение у себя в паху, но подавил соблазн. Если она заподозрит, насколько нравится ему, то испугается.

Филадельфия повернулась к Эдуардо и скрестила руки на груди, поняв, что осмотр закончен.

— Ну как?

Он широко улыбнулся.

— Что может мужчина сказать прекрасной даме, кроме того, что вы очаровательны и восхитительны.

Филадельфия покраснела и взглянула в сторону миссис Коллинс.

— Благодарю вас, хотя ваши комплименты слишком преувеличены, чтобы звучать вежливо.

Он тоже посмотрел на миссис Коллинс.

— Вы можете идти.

— Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь вам.

Эдуардо достал бумажник и вынул оттуда чек.