Отвергнутые боги (СИ)

Риг подошел к пылающему камину. Тепло приятно согревало старое тело. Жар огня пробирался внутрь груди. Яркий свет камина освещал просторную комнату заставленную множеством книжных полок. Вдоль стен расположились несколько столов со множеством разноцветных склянок. Жидкости разных: цветов зеленые, красные, голубые, освещались ярким светом горящего пламени и таили в себе неведомую тайну, которую старый белый маг тщетно старался разгадать уже несколько десятилетий. Ученик Маркус спал в одной из уединенных комнат башни. Это был талантливый молодой человек. Риг нашел его среди послушников монастыря Магов Огня. Пыткий, кропотливый ум привлек внимание Белого мага. Целыми днями Маркус просиживал за книгами в монастырской библиотеке. Затем постепенно изыскания привели его в сторону алхимии. Он невольно увлекся созданием всяческих горючих и взрывающихся смесей. Воины Клана Огня, часто использовали его изобретения. Он был первым, кто создал огненные стрелы. Теперь народу Нордмара не были страшны северные монстры, рык которых, порой оглашал каменные ущелья. Так ревут голодные тролли и саблезубые тигры. Когда холод загоняет всю возможную добычу в свои норы, ледяные големы, тролли и голодные тигры бродят по снежным узким тропам в поисках свежего мяса. Огненные стрелы Маркуса положили конец превосходству зверей. Ледяные големы буквально таяли на глазах от жарких языков вонзившегося в них пламени, Саблезубые тигры и тролли превращались, в дико кричащие от страшной боли горящие факелы, тщетно пытающиеся найти спасение в бесполезном бегстве.

Но, ни это теперь привлекало Маркуса. Пытливый молодой ум искал потусторонние силы, способные дать человеку настоящее могущество. Он увидел Рига в монастыре. Неведомая сила шла от белого мага. Молодой монах чувствовал таинственное неизведанное, великую тайну, к которой можно было прикоснуться. Он давно превзошел в своем развитии своих сверстников. При виде Белого мага он стоял пораженный и, когда Риг предложил ему роль своего ученика в уединенной башне на самом заброшенном севере, Маркуснемедленно согласился. Они прожили в каменной башне несколько лет. Молодой монах, как губка впитывал все знания, которые ему передавал белый маг. Но одиночество Севера начинали надоедать. Холодные завывания ветра вызывали тоску.

Риг смешал несколько разноцветных порошков. Получившееся зелье запахло. Удушливый дым потянулся к открытому окну, затем подхваченный ворвавшимся свежим ветром бесследно исчез. Осталась лишь какая-то напряженность. Чувствовалось недавнее присутствие неизведанной силы посетившей комнату мага. Риг занес черными чернилами запись в длинный свиток, затем скрутил его, и убрал на одну из полок книжного шкафа.

- Что ты делаешь, Риг? - спросил молодой монах.

- Для уничтожения зла нужна такая же страшная сила, как само зло. Я хочу создать Демона, которым можно управлять.

Старый маг погрузился в свои записи и больше не замечал присутствия ученика. Так длилось несколько лет. Однажды Маркус, проснувшись ночью, услышал страшный голос в соседней комнате. Дрожа от страха, он приоткрыл дверь. В середине просторной комнаты стоял Риг в белой мантии. Огромное существо с перепончатыми крыльями и когтистыми лапами покорно слушало речь человека. В красных глазах чудовища отражались языки горящего пламени. Высунутый длинный красный язык пытался что-то сказать. Маркус разобрал лишь два последних слова: "... слушаю, хозяин..". Дрожа от страха, монах закрыл дверь и юркнул в теплую кровать, закутавшись с головой в одеяло.

Утром они пили горячий чай. Затем Риг снова углубился в свои записи. Толщина таинственного свитка росла с каждым днем. Однажды вечером Маркус увидел свиток скрученным и скрепленным печатью. Несколько иероглифов изображенных на свитке обозначали слово - смерть.

Он бежал один через горы, бросив своего учителя в каменной башне. Несколько месяцев, он был на грани жизни и смерти. Однажды сидя у костра, он чувствовал, что скоро умрет от голода. Люди, появившиеся из леса, казались призрачными фигурами из другого мира. Он не слышал слов. Крошки сухаря спасли ему жизнь. Измученный непосильным одиночным переходом по дикому северу, он ехал в собачьей упряжке, невольно прижимая руку к груди, где хранились многолетние труды Рига..