Отвергнутые Мертвецы

Всё больше и больше сообщений, чья суть скрывалась за шифром с высоким уровнем защиты, летело с Терры к экспедиционным флотам, запрашивая их точное местонахождение и оперативные директивы. Веска, ветеран Коллектора, в какой-то момент начал осознавать, что повелители Империума в спешном порядке пытаются выяснить местоположение всех своих войск и определить, кому они верны. Неужели предательство Воителя распространилось шире, чем можно было подозревать?

Веска плыл через комнату к терминалу, когда над рабочим местом одного из инфоцитов возникла мерцающая иконка подтверждения запроса. Несмотря на то, что каждый оператор был подсоединён к терминалу на аппаратном уровне, сотрудники Коллектора не были сервиторами с выжженными лобными долями. Они были способны на самостоятельное мышление, хотя подобные вещи не одобрялись.

Над головой инфоцита возник ноосферный тег.

– Оператор 38932, какова природа твоего запроса?

– Я... э, ну, это просто...

– Ну давай, выкладывай, оператор 38932, – потребовал от него Веска. – Если это важно, то ты должен действовать под лозунгом чёткости и расторопности.

– Да, сэр, это просто... в это настолько трудно поверить.

– Чёткость и расторопность, оператор 38932, – напомнил ему Веска.

Инфоцит поднял на него глаза, и Веска увидел, что тот изо всех сил пытается подобрать слова, которые передали бы суть его запроса. Но язык его подводил, и чем бы ни было то, о чём он хотел осведомиться, оно было не в состоянии покинуть его рот.

Веска вздохнул, пометив себе в уме, что оператора 38932 нужно отправить на месячную переподготовку. Его репульсорный диск плавно пошёл вниз, но прежде чем он успел отчитать оператора 38932 за недостаток дисциплины в общении, над другим терминалом в том же ряду возник ещё один запрос на подтверждение. Вдобавок, в соседнем ряду тоже мигнули два, за ними – ещё три, потом дюжина.

Прошло несколько секунд, и мерцала уже как минимум сотня иконок.

– Какого рожна? – спросил Веска, поднимаясь вверх, чтобы обозреть тысячи подчинённых ему инфоцитов. Белые огоньки множились, расползаясь по помещению с устрашающей быстротой, как наглядная демонстрация распространения вирусной инфекции. Инфоциты смотрели на своих контролёров, но Веска не имел ни малейшего представления о том, что же такое происходит. Он опустился к рабочему месту оператора 38932 и вырвал из его дрожащих пальцев лист мемобумаги.

Веска изучил напечатанные на нём слова. Буквы, крупчатые, оттиснутые чёрной пачкающейся краской, складывались в какой-то бред. Слова и символы неведомым образом перемешались в неправильном порядке, приведя к истолкованию, которое, конечно же, было ошибочным.

– Нет, нет, нет, – сказал Веска, мотая головой и испытывая облегчение от того, что нашёл разгадку. – Это неправильно истолкованное виде́ние, вот и всё. Хоры его не так поняли. Да, это единственное возможное объяснение.

Его собственные руки тряслись, и как бы он ни пытался убедить себя, что это было всего лишь ошибочно истолкованное сообщение, он сознавал, что это не так. Некорректно понятое виде́ние могло спровоцировать два или три запроса на подтверждение, но не тысячи. Веска Ордин ощутил, что у него засосало под ложечкой, как будто из его лёгких откачали весь воздух, осознавая, что его инфоциты не просят подтвердить достоверности сообщения.

Они надеются узнать от него, что это неправда.

Мемобумага выскользнула из его пальцев, но нейроны его мозга навечно запечатлели оттиснутый на ней кошмар, становившийся всё страшнее с каждой новой строчкой.

Имперский контр-удар на Исстване V захлебнулся в крови.

Вулкан и Коракс пропали без вести. Феррус Манус мёртв.

Повелители Ночи, Железные Воины, Альфа Легион и Несущие Слово заодно с Хорусом Луперкалем.

3

На травянистом плато, что находится высоко на западном склоне горы, известной под названием Чо Ойю, стоит изысканная вилла с гармоничными пропорциями. Солнечный свет отражается от её белых стен и поблёскивает на красной глиняной черепице крыши. Из единственного дымохода вьётся тонкая струйка дыма, а на коньке крыши восседают выведенные на заказ голуби. Из северо-восточного угла виллы вырастает стройная четырёхугольная башня, похожая на одинокую сторожевую вышку на огромной стене или на маяк, установленный, чтобы вести мореходов в безопасную гавань.

Внутри этой башни стоит Ясу Нагасена. Перед ним деревянный подрамник с натянутым на нём прямоугольником белого шёлка, который удерживают на месте серебряные булавки. Чо Ойю – старинное название этой горы, слова наречия, уже давно как вошедшего в другой язык, который, в свою очередь, со временем вышел из употребления и был забыт. Мигу утверждают, что  оно означает "Бирюзовая Богиня", и хотя Нагасене и нравится поэтичность этого имени, он предпочитает звучание слов мёртвого языка.