Отвергнутые Мертвецы

Кай кивнул, и боль в плече слегка ослабела. Птицы над озером пикировали над рыбацкими лодками, их крики, отражающиеся от воды, доносились словно с огромного расстояния. Кай сощурился. Яркая голубизна озера резала глаз, и его аугметика была не в силах ему помочь в этом сне.

– На просторах Галактики, Кай, обитают могучие и жуткие силы. Те миллиарды миллиардов нитей, что они вплетают в будущее, не под силу охватить разумом даже величайшим из провидцев эльдар. Но я увидел, что одна особенная нить обвивает мою собственную. Можешь угадать, чья?

– Моя? – осмелился высказаться Кай.

Мужчина расхохотался, и его смех был таким заразительным, что Кай улыбнулся, невзирая на растущую боль в плече. Но вместе с тем в нём чувствовалась какая-то неестественность, словно этот человек не смеялся так давно, что забыл, как это должно звучать.

– Ты, Кай Зулэйн? Нет, судьба не уготовила тебе остаться в памяти сказителей саг грядущих эпох, – ответил мужчина. У Кая сложилось чёткое ощущение, что он вглядывается в слепящее красное око солнца. – Я говорю о другом – о том, кто способен уничтожить всё, чего я добился, и прервать нить моей жизни, но чьё лицо от меня скрыто.

– Так почему же вы тогда здесь и разговариваете со мной? – спросил Кай. – Если вы тот, кто я думаю, то у вас должен быть миллион дел поважнее меня.

– Совершенно верно, – согласился мужчина. – Но я здесь и разговариваю с тобой, потому что ты будешь свидетелем моего конца. Я чувствую, как тебя волочит на незримой нити, которая ведёт к моей смерти. И если ты сможешь увидеть мою гибель, тогда мне удастся узнать, как она произойдёт.

– И вы сможете её предотвратить? – спросил Кай. Красное солнце начало клониться к горизонту.

– Там будет видно.

4

Регицидная доска простаивала без дела. Сейчас было неподходящее время для игр, и они все это понимали.

Немо Чжи-Мэн  мерил шагами свои апартаменты. Его лицо кривила раздражённая гримаса, лишь добавившая складок к его и без того грубым и морщинистым чертам. Он не спал с тех самых пор, как Коллектор разнёс весть о катастрофе на Исстване V, и на нём начинало сказываться переутомление.

– Присядь, Немо, я начинаю от тебя уставать, – сказала Сарашина.

– И натяни на себя какую-нибудь треклятую одежду, – добавил Эвандр Григора.

– Я не могу, – сообщил Чжи-Мэн. – Мне лучше всего думается на ходу. И нагота тоже этому способствует – так энергии текут через меня неизмеримо лучше.

– Ты же сам понимаешь, что это чушь, – сказала Сарашина.

Чжи-Мэн вскинул голову и взмахнул рукой, отметая её возражения:

– Ты не хуже других знаешь, что если для тебя что-то срабатывает, так это лишь потому, что ты сам себя в этом убедил.

Сарашина полулежала, откинувшись на спинку кресла, повторяющего контуры тела, пытаясь облегчить ужасные спазмы в плечах и шее при помощи его массажного рельефа. Безнадёжная задача. После нескольких дней непрерывной череды сеансов телепатической связи с астропатами по всему Империуму они все едва держались на ногах. Хоры работали далеко за пределами безопасной нагрузки, и сотни астропатов уже истощились, как быстро прогорающие осветительные снаряды, которые запускают над полуночным полем боя.

Более дюжины телептов пострадали от пагубных вселений, которые потребовали вмешательства Чёрных Стражей Головко. К счастью, подобные инциденты удалось купировать, и к настоящему моменту кельи невезучих бедняг были простерилизованы огнём и запечатаны пси-запорами.

– И Ватики не увидели никаких предзнаменований? – задал вопрос Чжи-Мэн. – Мы в этом уверены?

– В Коллекторе не было зарегистрировано ничего, кроме грёзы-виде́ния Афины Дийос, – сказал Григора, пролистывая многочисленные страницы информационных выжимок на экране своего планшета. – Даже ни одного остаточного фрагмента или неправильно истолкованного образа.

– Ты в этом уверен, Эвандр? – требовательно спросил Чжи-Мэн. – Дворец жаждет воодрузить на пики чьи-нибудь головы, и мы следующие в очереди к плахе.

– Я уверен, Хормейстер, – произнёс Григора. В его тоне слышалось раздражение, которое вызвала сама идея того, что его сотрудники могли что-то пропустить. – Если бы было что находить, криптэстезики бы это заметили.

Чжи-Мэн кивнул и возобновил своё расхаживание нагишом.

– Проклятье, но почему Афина не отослала свое виде́ние прямиком в Коллектор? Зачем она потратила время впустую, отправившись к тебе, Аник?

– На этот раз, Немо, я спущу тебе оскорбительность этого вопроса. Но никогда больше не говори со мной в таком тоне.

– Извини. Ты знаешь, что я имел ввиду.

Сарашина разгладила свои одежды:

– Это ничего не изменило бы, и ты это знаешь. К тому моменту, как Афина истолковала своё виде́ние, было слишком поздно что-то предпринимать. Предатели уже ударили. Мы никоим образом не смогли бы предупредить Ферруса Мануса или остальных.

– Я знаю, но это меня бесит, – сказал Чжи-Мэн, останавливаясь, чтобы сделать затяжку из спиральной трубки тихо курящегося кальяна. Воздух наполнился благоуханием, навевающим мысли о пустынных горах.