Отвергнутые Мертвецы

– Да, – сказала она. – Но ты не должен никому рассказывать. Люди по сути не понимают, кто мы такие, и как мы делаем то, что мы делаем. Из-за этого они начинают бояться, а в таком состоянии люди могут сотворить жуткие вещи с тем, что их страшит.

Арик улыбнулся сквозь слёзы:

– Тебе не нужно об этом беспокоиться.

– В смысле?

– Все знают, кто ты такая, – сообщил он. – С того момента, как ты сюда пришла. Мой папа давно мне о тебе рассказал. Даже ещё до того, как ты ходила добывать для меня лекарство.

Роксанна была ошарашена:

– Люди знают, кто я такая?

– Ага, я уже несколько недель назад слышал, как народ об этом болтает.

Она откинулась на скамье, чувствуя, как с её плеч сваливается груз секретности. Роксанну всю жизнь учили, что обычные люди боятся её и попытаются затравить её при первой же возможности. Слова одного-единственного маленького мальчика и поведение окружающих её людей одним махом опровергли это утверждение, и жизнь внезапно засияла красками, как будто в вены девушки хлынул эликсир чистейшего света.

Она смотрела на простые, скромные, обыкновенные лица окружающих, теперь начиная видеть в них тех чудесных, сильных и решительных личностей, которыми они были. Они приняли её в свою среду просто потому, что она здесь очутилась, а не из-за каких-то там семейных связей, торговых соглашений или служебных контрактов.

– А правда, что у тебя под банданой есть ещё один глаз?

Роксанна кивнула:

– Да.

– Можно мне посмотреть?

– Увы, Арик, нельзя.

– Почему?

– Это может оказаться опасным, – пояснила Роксанна.

– Я слышал, что ты можешь убивать им людей.

Роксанна взъерошила волосы мальчика:

– Арик, ты не должен верить всему тому, что слышишь о навигаторах. Да, если люди поглядят на него, они могут пострадать, и поэтому я держу его прикрытым. Я не хочу никому навредить.

– А, – протянул Арик, но забыл о своём разочаровании, когда ему в голову пришёл следующий вопрос: – Но ведь ты можешь видеть будущее, правильно? Я имею ввиду, своим скрытым глазом?

– К сожалению, нет, – ответила Роксанна. – Мы просто водим космические корабли, вот и всё.

Арик кивнул с таким видом, словно он в полной мере понимал все сложности и все тонкости, проистекающие из принадлежности к касте, членов которой избегали, но вместе с тем и нуждались в них для функционирования Империума. К прослойке, которая была как могущественной, так и богатой, и всё же никоим образом не могла занять своё законное место среди людей, которым служила.

Роксанну внезапно осенило, и она спросила:

– Палладис понимает, что все знают?

– Не-а, он думает, что он один такой, – ответил Арик. – Я думаю, что от потери двоих сыновей у него слегка поехала крыша. Он никому не доверяет.

– Может, ты и прав, – прошептала Роксанна. – Арик, ты знаешь, что ты умный мальчик?

– Моя мама всегда мне так говорит, – самодовольно улыбнулся тот.

Она притянула Арика к себе и поцеловала в лоб.

– Ты даже не представляешь, какой драгоценный подарок ты мне только что сделал, – сказала она.

Он выглядел озадаченным, но кивнул ей с детской серьёзностью.

– Вот, позволь мне дать тебе кое-что в ответ, – сказала Роксанна, стягивая что-то с пальца и кладя это в центр его ладошки. Она сжала его пальцы поверх этой вещицы, прежде чем кто-нибудь успел увидеть, что она ему дала.

– Что это? – спросил Арик.

Роксанна улыбнулась.

– Волшебное кольцо, – ответила она.

3

За крепостными стенами Арзашкуна вздымались и опадали бесчисленными барханами белые пески Руб-эль-Хали. Кай прогуливался по пустынным бастионам и безлюдным башням, наслаждаясь праздностью своей походки. Пески за стенами хранили безмолвие, пылясь под тёплым сирокко[45], который доносил соблазнительные запахи жареного мяса, сдобренного пряностями подогретого вина и экзотических благовоний.

Кай водил пальцами по серебристо-золотым зубцам парапетов, напитываясь покоем от царящих в окрестностях тишины и безлюдья. Ничто не двигалось в песках, никакие призрачные охотники или похороненные воспоминания не грозили вырваться на поверхность, поскольку Кай всего лишь видел сон. Он обладал достаточно развитыми метакогнитивными способностями, чтобы осознать, что спит, и сформировать картину своего окружения с таким качеством, которое было за пределами возможностей большинства сновидцев.

Для Кая, Арзашкун был гораздо бо́льшим, чем просто прибежищем от опасных сущностей Имматериума. Это было место, в котором он мог обрести покой, в полной мере отвлечься от своих бед и найти уединение. Сюда не имел доступа никто, кроме тех, кого Кай специально приглашал разделить с ним пространство грёзы, и сейчас он блаженствовал в тишине, которая наполняла каждую комнату и царила под куполами пышно украшенного строения.