Отвергнутые Мертвецы

Его кулак поршнем пошёл вперёд, вминая пол-лица хозяину метателя сетей, а вслед за этим его локоть сломал шею обладателю плазменного карабина, который как раз наводил на цель своё перезарядившееся оружие. Оставался лишь одетый в серое Властитель Бури, и Уттам потрусил в том направлении, куда убежал этот боец, стряхивая со своей руки последние волокна разлагающейся гелевой сети.

– Ты должен умереть, и прямо сейчас, – произнёс Уттам, заворачивая за угол казематного блока.

И встал точно вкопанный от потрясения и ужаса, когда обнаружил, что Уральский Властитель Бури стоит перед открытой камерой,  прижимая к пластине замка окровавленный перстень-идентификатор Суманта Гири Пхальгуни Тиртхи. В дверном проёме возвышалась сама ярость, воплощённая в покрытое шрамами тело. Под татуированной кожей играли бугрящиеся и извивающиеся мышцы.

– Я намерен тебя убить, – сообщил Тагор из Легиона Пожирателей Миров. – Вырвать твой позвоночник через грудь.

4

Сидящий по-турецки Атхарва с довольной улыбкой следил за пляской своих марионеток. Тагор и Уттам готовились сойтись лицом к лицу, и он сделал мысленное усилие, заставив Уральского Властителя Бури припустить бегом к его камере. Каждая секунда была на счету. Он не мог допустить, чтобы Пожиратель Миров убил кустодия, или их побег закончится, даже не успев начаться.

Ещё один порабощённый им человек уже приводил в себя Кая Зулэйна, хотя, как выяснялось, удерживать контроль над Шарффом было непростой задачей. Этого человека обучали сопротивляться вторжению в разум, и хотя по сравнению с тем, через что приходилось проходить адептам Тысячи Сынов, его подготовка была самой базовой, но она дополнялась врождёнными способностями, и благодаря этому его воля так и норовила ускользнуть из-под власти Атхарвы. Его попытки вырваться из-под контроля были безыскусными до смеха,  но ему помогала его соратница, а та была хитрой лисицей.

По лицу Ахарвы слезами стекали капельки пота. Хотя заполучить контроль над смертными и было несложно, удерживать его через пси-защищённый пермакрит и без возможности видеть своих рабов требовало огромных усилий.

У двери его камеры возник силуэт. Это был человек в сером табарде с эмблемами в виде молний и грубого изображения пикирующего хищника. По бледному лицу солдата катились слёзы, а его рука дрожала от усилий, которые он прилагал, сопротивляясь контролирующему его Атхарве.

– Теджас, не пытайся с этим бороться, – сказал Атхарва. – Тебе не хватит сил.

Теджас Дозня проходил в Уральских Властителях Бури шесть лет, и его три раза оставляли без повышения. Слишком безрассудный, утверждали его командиры, и это кое о чём говорило, учитывая, что их полк прославился выпрыгиванием из абсолютно исправных летательных аппаратов, когда единственным, что мешало тяготению поставить неизбежную точку в существовании хрупких тел бойцов, были хлипкие гравишюты. Теджаса прикомандировали к Легио Кустодес с тем, чтобы поддерживаемая преторианцами Императора дисциплина умерила его безрассудство, но его обида на то, что его держат на вторых ролях, лишь крепла. Кончилось тем, что она практически вопияла о том, чтобы её использовали как рычаг для взлома его разума и установления над ним контроля.

Вскрикнув от бессилия, Теджас прижал перстень-идентификатор кустодия к пластине замка, и дверь скользнула в стену камеры. Кольцо, срезанное с руки мертвеца, работало как мастер-ключ, и это свидетельствовало о заносчивости Легио Кустодес: они даже не задумывались о возможности того, что один из их драгоценных перстней попадёт во вражеские руки.

Атхарва встал на ноги плавным движением, как разворачивающая свои кольца змея, которая поднимает голову, готовясь поразить свою добычу. Он шагнул из камеры и задохнулся от незабываемого удовольствия, ощущая нарастающую вокруг него энергию Великого Океана. Пси-демпферный ошейник на его шее треснул и разлетелся на части, как будто его скрутили в жгут невидимые руки. Его остатки забарабанили по полу, и Атхарва расхохотался, чувствуя, как течения и волны Великого Океана спешат наполнить его тело.

– Теджас, кольцо, будь так любезен, – произнёс Атхарва, протягивая руку.

Охваченный ужасом Теджас уронил перстень на ладонь воина Тысячи Сынов, и тот поднял его к губам, словно для поцелуя. Мелькнул язык, очищая кольцо от крови, и чувства Атхарвы затопило насыщенным, изобилующим генетическим материалом букетом самой сущности кустодия. Мастерство генетика превратило её в настоящую амброзию.

– О, Теджас, это воистину чудо, – воскликнул Атхарва. – Что за тайны можно раскрыть, если её изучить? Что за диковины и чудеса сработал бы мастер, подобный Хатхору Маату, обладай он подобной палитрой гения?

Теджас не ответил, и Атхарва вернул ему девственно чистое кольцо. Он положил свою неестественно большую руку на плечо порабощённого им солдата, вкладывая в его сознание образы пяти воинов. Пяти. Это все, от кого будет прок – из двенадцати. Какое расточительство!

– Теджас, я хочу, чтобы ты освободил этих людей и только их одних, – сказал Атхарва.