Отвергнутый дар

Радовский больно щипнул ее за бок, но взгляд все же переместил, однако думать о Владе не перестал до тех пор, пока ему не дали знак подойти к могиле и бросить первую горсть земли.

Когда гроб Василия скрылся под слоем мерзлой земли, люди начали расходиться. Кто поехал домой или на работу, кто на поминки, устроенные в какой-то столовой, кто остался у могилы. Среди последних оказались Радик с Ирой, Акимин с Водяновой, Карский и уже знакомый Радовскому опер по имени Евгений.

– Мне до сих пор не верится, что Авербуха больше нет, – говорил Влад оперу. – В голове не укладывается…

Радик, услышав его слова, вплотную приблизился к Ире и, едва разлепляя губы, прошептал:

– Ты помнишь, о чем мы договаривались?

– Естественно. Если спросят, весь вчерашний вечер и ночь мы провели вместе. Я понимаю, тебе нужно алиби.

Влад тем временем продолжал сокрушаться по поводу кончины двух своих старших товарищей:

– Еще три дня назад и учитель, и Станислав Данилович были живы. Накануне мы втроем сидели у Василия в квартире. Пили французское вино…

– Вранье! – перебил его Радик. – Отец не употреблял алкоголя.

– Я тоже не употребляю. Но эту бутылку Станислав Данилович купил на аукционе за какие-то немыслимые деньги. Потому что оно редкое, коллекционное. А Авербух был большим ценителем хороших вин. И когда мы с Василием отказались пить, он сказал: «Ребята, не попробовать это вино все равно что отказаться от божественного нектара!»

Глаза Карского увлажнились. Радик решил, тот намеренно пускает слезу. На имидж работает.

– А вы не хотите сотрудничать с нами? – спросил вдруг опер.

– В смысле?

– Во многих странах существует такая практика – привлекать к расследованиям экстрасенсов.

– Да, я в курсе. Но в нашей стране это не принято. Нам не доверяют.

– Почему же? Вот, например, я вам доверяю. Я прошу помощи у вас… – Он перевел на Радика взгляд. – И у вас тоже. Это касается конкретных преступлений. А именно – убийств людей, которых вы прекрасно знаете.

– Я уже пытался найти убийцу Василия, – сообщил Влад. – Сканировал последнюю его фотографию и кое-какие вещи… Ничего конкретного не увидел.

– А вы? – обратился опер к Радику.

– И я, – поспешно ответил тот.

– А если вы получите в руки орудие убийства? В нем ведь больше информации, так?

Карский кивнул.

– Да, это совсем другое. Даже одежда, в которой был человек в момент смерти, несет в себе очень многое. Не говоря уже о предмете, послужившем ее причиной.

– Значит, вы согласны?

– Да, конечно.

– А вы, господин Разин?

– Моя фамилия Радовский, – поправил опера Радик. – И я, бесспорно, тоже согласен.

– Вот и отлично. Тогда давайте договоримся на завтра? В любое удобное для вас время приедете к нам в управление, пропуска вам оформят.

Засим он простился. У могилы остались пятеро.

– Как там Карл? – спросил у Нины Радик. Как будто это его волновало!

– Хорошо.

– Так птица у вас? – обратился к девушке Карский. – А я думал, она потерялась, раз дома нет. – И с удивлением спросил: – Как ворон вас к себе подпустил, не понимаю? Он признавал только Василия…

Нина пожала плечами.

«Какой знакомый жест, – подумал Радик. – Он почти как ее родинка… «Наследство» отца. Он тоже вот так пожимал плечами. Не вверх-вниз, а вперед-назад. Довольно забавно…»

– Смотрите, кто идет! – сказал Акимин и кивнул в сторону дорожки.

Все обернулись.

– Энгельс! – воскликнула Нина.

К могиле на самом деле шел он, Энгельс Славин. Радик узнал его по хромоте и еще по шляпе. Лица же его он не помнил, что не удивительно. Виделись они мельком, когда давали показания операм, приехавшим на место убийства отца. Кажется, именно Славин их и вызвал.

– Здравствуйте, – поприветствовал он всех. – Жаль, что я не успел на похороны… А все эти пробки!

В его руках были цветы, гвоздики. Много, десятка два. Славин возложил их на могилу. Затем развернулся к Карскому и спросил:

– Влад, вы знали Василия?

– Да. Он был моим наставником.

– Так вы тоже занимаетесь экстрасенсорикой? Надо же… – Опередив вопрос Радика, Энгельс пояснил: – Влад мой студент-заочник.

– Ты учишься в институте? – удивился Радовский.

– А что в этом такого? – спросил Карский.

– И на кого?

– На финансиста.

– Что, разуверился в своем предназначении? – саркастично хмыкнул Радик.

– Я поступил в университет три с половиной года назад, – терпеливо объяснил Карский. – Тогда я только мечтал профессионально заняться экстрасенсорикой. Родители настояли на том, чтоб я получил высшее образование. И я подал документы в вуз и нисколько не жалею. Знания всегда пригодятся. Даже если я не получу диплом, не буду жалеть о потерянных годах.

– Влад, не думай бросать, – вклинился Энгельс. – Ты один из лучших на курсе.

«И этот туда же, – раздраженно подумал Радик. – Такое ощущение, что мир словно сговорился. Ну просто каждый считает своим долгом спеть Карскому дифирамбы!»

– Как было бы здорово, если б его посадили за убийство твоего отца, – услышал Радик шепот. Сначала он подумал, что голос раздается в его голове, и значит, это его собственные мысли. Потом понял, что он принадлежит Маловой.