Отвергнутый наследник

Мы дружно открываем учебники, потому что с мисс Манн сегодня лучше не связываться.

Я едва успеваю решить все задачи до звонка, потому что все время отвлекаюсь на дверь, гадая, когда вернется Хартли. Но она не возвращается.

Стоит мне выйти из класса в коридор, как меня чуть не сбивает с ног Паш. Он уже ждал меня рядом с дверью.

– Чувак, Оуэн написал мне, что Хартли Райт арестовали.

Я вздыхаю.

– Ее не арестовывали, но обыскали ее шкафчик.

– Серьезно? Но почему?

– Понятия не имею. – Я подхожу к своему шкафчику и убираю учебники.

– Она совершила что-то противозаконное?

– Нет, насколько я знаю.

Из шкафчика вылетают листы бумаги, и я наклоняюсь, чтобы поднять их. Это мои конспекты по математике.

Носок темно-синей женской туфли прижимает листы к полу.

– Что это, мистер Ройал?

Я поднимаю глаза на мисс Манн.

– Конспекты.

– И они очень похожи на конспекты по моему предмету. Более того, они даже похожи на ответы к двум последним тестам. – Она протягивает руку ладонью вверх.

Я складываю бумаги, поднимаюсь и засовываю листы в свой шкаф.

– Во-первых, это не ответы на ваши тесты, а во-вторых, даже если это они, какая разница? Все контрольные уже прошли.

– И почему я должна вам верить?

– Потому что это правда. – Я захлопываю дверцу шкафа.

– Вы давали эти конспекты мисс Райт?

В голове загорается огромная красная лампочка. Я не могу соврать, потому что у Хартли, вероятно, большие неприятности. Но сказать правду я тоже не могу, потому что не знаю, как это повлияет на ситуацию.

– Я учусь на одни С, так что списывать у меня решится, пожалуй, только дурак. И еще я не знал, что нам нельзя делиться конспектами со своими одноклассниками. Спасибо, что просветили. – Я поворачиваюсь к Пашу. – Подстрахуешь меня? Сегодня собираюсь поработать над бицепсами.

Бросив быстрый взгляд на мисс Манн, Паш отвечает:

– А я сегодня занимаюсь ногами.

– Не слишком ли холодно, чтобы носить шорты, мистер Бхара? – едко спрашивает мисс Манн.

Фактически нам разрешено ходить в школу в шортах, только когда на улице тепло. Но «тепло» для Паша – понятие относительное. Он круглый год гоняет в шортах и «тимбах». И неважно, что на улице всего четыре градуса тепла.

– Нет, мэм. Ноги должны загорать. – И он выставляет ногу вперед, как модель на подиуме.

– Очень плохо, что школьная администрация не делает ничего, чтобы наказывать тех, кто нарушает школьные правила, – доносится до нас тошнотворно-сладкий голос.

Развернувшись, я вижу, что к нам приближается Фелисити. Просто отлично!

Не сводя глаз с Паша, она продолжает:

– Скоро от нашей репутации лучшей школы в стране не останется и следа, а никому и дела нет. Стыд и позор.

Мисс Манн царственно кивает.

– Согласна с вами, мисс Уортингтон. Это стыд и позор.

Вместо того чтобы язвительно ответить Фелисити, как она того заслуживает, я подталкиваю Паша вперед.

– Что происходит? – озадаченно спрашивает он.

– Спасибо, что прикрыл меня.

– Всегда пожалуйста.

Я закусываю губу.

– По-моему, у Хартли действительно большие проблемы.

– Что?

– Даже не знаю. Как я уже говорил, ее шкафчик обыскали, а потом, перед началом урока, пришел Берингер и забрал ее. – Я искоса смотрю на него. – Ты же ничего никому не говорил про меня и мисс Манн?

Он хмурится.

– Конечно, нет. Зачем мне это?

– Верно. – Я останавливаюсь у входа в приемную директора. – Но все вскрылось.

– Да ты как-то не особо и секретничал, – замечает Паш.

– Знаю.

Я потираю лоб. В висках появилась тупая боль, но, прежде чем я начинаю биться головой о стену, двери приемной открываются, и выходит Хартли.

– Что произошло?

– Я… – На ее лице выражение полного непонимания. – Я даже не могу…

Я тут же беру ее за руку и веду к черному входу. Паш идет за нами, но Хартли, похоже, его даже не замечает. Она продолжает потрясенно качать головой.

– Меня отстранили от занятий до конца недели, и это запишут в мое личное дело.

Паш присвистывает.

– За что? – настойчиво спрашиваю я.

Она тяжело вздыхает.

– За списывание. У меня и правда очень хорошая оценка за последний тест. Но это потому, что я готовилась по твоим конспектам. Не знала, что это означает списывать.

– Это не списывание. Они в этом тебя обвиняют? – охваченный гневом, спрашиваю я. – Это чушь какая-то! Мой папа обо всем позаботится.

Я вытаскиваю телефон и начинаю одной рукой печатать сообщение.

– Нет, – протестует Хартли. – Пожалуйста, не надо.

Я неохотно убираю телефон обратно в карман. По-прежнему сжимая челюсти от злости, спрашиваю:

– Что именно сказал Берингер?

– Что мои оценки стали гораздо лучше по сравнению с тем, какими они были раньше, и что это, скорее всего, результат помощи посторонних. Он спросил, не занималась ли я с репетитором. Я ответила, что нет. Он спросил, помогал ли мне кто-то. Я снова сказала «нет». И я совершенно забыла о твоих конспектах, потому что, когда меня спросили, помогали ли мне, я представила себе человека, который сидел бы рядом со мной, типа того же репетитора, понимаете?

Мы с Пашем киваем.

– Тебя просто ввели в заблуждение, – мягким голосом говорит Паш.

– Но потом мой консультант по обучению – он тоже там был – вытащил бланк с ответами.

– К тесту? – спрашиваю я.