Отвернись. В плену у зверя

Вариантов было два — либо я караулю еду круглосуточно, ведь часов в комнате не было (но это было плохо исполнимо, потому что оборотень словно все силы из меня выпил), или умираю от голода, потому что когда я сплю — меня велено не будить. Накинувшись на яблоко, я отметила, что смогла съесть только две трети, потом началась резь — голодному желудку такой формат диеты не нравился.

Марва, поняв, что трапеза окончена, безразлично забрала блюдце и оставила меня одну. На отвлеченные вопросы, типа где я и где Эрдан, она не отвечала. Да вообще со мной нормально не говорила, смотря свысока и явно получая удовольствие от моего положения. Что они здесь все за нелюди такие? И за что так со мной?

Даже зверь, ещё будучи, прямо скажем, неадекватным в первые дни, и то кормил меня. А эти…

Следующим днем поймать график тоже не удалось, все время хотелось спать, просыпаться было ещё сложнее. Марва (какое премерзкое имя) будто специально надо мной издевалась и ехидничала, напоминая, что я не в санатории. Перепутать было сложно. А может, на самом деле, и не было никакого графика, она просто так говорила, чтобы сделать виноватой меня, а сама просто морила голодом. На просьбы позвать своего хозяина или кто он ей там, отвечала отказом. Дверь так и оставалась заперта. На мой зов и не сильно громкие стуки никто не реагировал.

Метка беспокоила всё больше, но принести лёд мне тоже отказались. Я не знала, где и зачем нахожусь, за что он так злится на меня, вернее, злился — после первого дня в этой комнате с видом на стену соседнего нежилого здания, он так больше и не приходил. Наверное, ненавидел настолько, что не хотел больше видеть, просто ожидая, когда служанка однажды скажет, что меня больше нет.

Зато во сне виделся мой ласковый зверь и его удивленный, но такой радостный взгляд, когда я вернулась. Там он обнимал меня, целовал, сажал на колени и качал, успокаивая… Теперь мне казалось, что это и есть моя реальность, а тот кошмар, что происходит, когда я открываю глаза — просто бред.

К вечеру укус горел, а вместе с ним горела и я. Когда солнце уже заходило, сквозь бред почувствовала, что меня кто-то грубо трясет, а потом два голоса как сквозь вату — один рычащий, знакомый, другой — безразличный Марвы.

— Что с ней?

— Не знаю.

— На что-то жаловалась? Просила врача?

— Нет, только Вас.

— Отказывалась от еды?

— Не отказывалась, напротив, даже просила подать вне графика.

— Вот как? Ей, что не хватает наших порций? Не замечал, чтобы так много ела.

— Нет, она проспала подачу еды, поэтому просила подать вне графика.

— Не понял. Когда это было?

— Все время, только вчера дождалась полдник.

— И что было на полдник? — Не знаю, как Марва, а я понимала, что он сейчас взорвется, даже в своём состоянии. Голос был угрожающим. И что его так разозлило?

— Яблоко.

— Ты хочешь сказать, что почти за три дня она дня ничего кроме яблока не ела и не пила?!

— Все верно. — Голос служанки даже не дрогнул. Робот она что ли?

— Я же приказал кормить её и исполнять просьбы!!

— Вы приказали кормить строго по графику, если откажется — не упрашивать, а просто уносить. И просьбы исполнять только те, что посчитаю нужным. Раз она не гостья, а пленница, и приказ был подавать еду по графику, то пусть ждёт, как и остальные…

Так тут есть остальные? Значит, я не одна такая «пленница»? Нисколько меня это не порадовало. Представилось, что это какой-то огромный дом, где на каждом этаже, в каждой комнате с решетками заперто по голодающей девушке. Зачем им остальные? Пусть меня считают подосланной шпионкой… Есть кто-то ещё?

Из раздумий воспаленного мозга меня вырвал злой рык.

— Ты морила её голодом у меня под носом несколько дней и смеешь перечить сейчас?! УВОЛЕНА! ИДИОТКА! Пошла вон, чтобы я тебе голову на месте не оторвал!!

И тут же уже явно обращаясь ко мне, чуть тише, ощупывая мое лицо:

— Эй, приди в себя, ну же, открой глаза, слышишь?

Голос хоть и был рычащим, еще приправленным злостью, но уже явно мягче. Я с трудом разлепила веки — он, как всегда теперь выглядел идеальным, в его глазах мне чудилось беспокойство. И это было так знакомо и так грело душу, он проводил большими пальцами по моим скулам…

Может мне просто снится? Или…

— Я уже умерла? — Получилось хрипло и словно с надеждой, а мужчина замер, не отводя от меня взгляд. На самом деле, сейчас в моих странных снах было гораздо лучше, чем в реальности.

— Что за глупости, конечно, нет.

Он смотрел в мои глаза, будто искал в них что-то. Да только там не было особо ничего. Кроме огромной, давящей усталости. Теперь, когда он был рядом, жар отступал, мне становилось немного лучше по ощущениям, только от этого накатывающего спокойствия я уплывала куда-то в свои мечты. Наверное, не только я нужна зверю, но и он мне, поэтому появилось нечто вроде облегчения.

Хотя вряд ли этот мужчина станет обо мне заботиться, как зверь, но мысль, что последний тоже рядом, утешала. Почему-то.