Отвернись. В плену у зверя

Но я испугался того, что он отомстит мне за это. И снова что-то сделает ей… Поэтому я продолжил, пока она не начала плакать, уткнувшись мне в ноги.

Так горько. Так больно…

Даже не думал, что ей будет так жаль расставаться со мной. И от этого было одновременно и радостно и грустно. Но именно это и поколебало мою решимость.

Не мог заставить её увидеть то, что так хотел сделать…

Моя глупенькая, добрая самочка должна радоваться, что я накажу её обидчика. Вырву ему горло. Заставлю захлебнуться в собственной крови, хрипеть от боли… За неё. Ведь всё это он испытает вместе со мной…

Но она так плакала, так просила…

Моя девочка готова была терпеть этот ужас, лишь бы не расставаться со мной… Разве мог я продолжить, даже понимая, что это последний шанс? Причинять ей боль, даже спасая, было невозможно.

Значит, придётся найти другой способ…

Может как-то заставить его принять её? Так как принял я… Полюбить…

Я старался успокоить её, позволив делать всё, что хочет с моими ранами, хотя их к утру уже и так не будет. Лишь бы она больше не боялась. Только бы не плакала…

Не из-за меня, не из-за него…

И когда он вернулся, то попытался снова всё испортить. Но я не дал. Я заставил наше тело любить её так, как хотел я. Заставил его почувствовать то, что чувствую я…

Я смог.

После того, как обрёл уверенность в том, что она вся моя, что я нужен ей, я стал сильнее. У него не было её любви, которая делала меня почти непобедимым.

А у меня была…

Я сидел на полу, охреневая от того, что только что было. Перед глазами пролетели воспоминания последних двух, кажется дней.

Столовая охраны, её полные ужаса глаза, крики, мои стиснутые кулаки, чтобы самому не кинуться успокаивать её, Эрнард, и то, как она прячется от него за мою спину (почему я вообще ощущаю удовлетворение от этого?), подсобка, её поцелуи и мольбы, ночь с ней в этой комнате, мысли зверя… Который думал обо мне в третьем лице.

Ну всё. Свихнулся.

Я снова как наяву слышал, как скулил мой барс. Чувствовал его отчаяние, когда он понимал, что я обижал её, хоть и знал наверняка, имея доступ к моим мыслям, что никто не собирался причинять ей настоящий вред, лишь хотел испугать, заставить быть честной...

Он посылала мне эти воспоминания намеренно. Он управлял мною…

До вчерашнего дня я, на самом деле, не верил, что её чувства так уж сильны. К нему, конечно, я ей на хер не сдался. Да, она могла хорошо к нему относиться, лучше, чем ко мне, но чтобы спасать жизнь…

Вообще конечно не ожидал, что он решит свести счёты с нашей жизнью. Не сообразил, что зверь способен додуматься до такого. А она спасла меня, чтобы спасти его. Она говорила, что выдержит всё, что угодно, только бы он жил... Всё что угодно от меня...

Я недооценил их обоих. Но когда смотрел на неё своими глазами, привычная злость опять тлела внутри. Пытался бороться с ней, но не мог.

Не знал, как.

А зверь внутри и не пытался её гасить, он больше не боролся со мной, он меня… переключал? Заставлял чувствовать то, что ощущает он. К ней.

– Я буду внизу, – нерешительно выглянула она из-за двери уже одетая, обходя меня по дуге. Будто думала, что я начну её насиловать или избивать прямо сейчас!

И мне снова вспомнились её полные ужаса глаза позавчера на столе... И сегодня, когда поняла, что спала со мной, а не с ним. И я почувствовал её страх… сомнения… её панику… безысходность...

Почему меня это трогает?

– Мия, – я поймал её за плечи, когда собиралась проскользнуть из ванной к выходу.

Она не смотрела на меня, глядя куда угодно, но не в моё лицо. Блядь. Тоже делает из меня монстра, вздрагивает...