Отвернись. В плену у зверя

Мне хотелось укрыть её в своих объятиях. Хотелось снова, как всегда, зализать её раны, физические или те, что не видно, где-то на душе. Сделать так, чтобы она снова лишь постанывала рядом от удовольствия, а не испытывала страх, боль, неприязнь…

Но этому больше не бывать. Если она не настоящая моя пара, то я не должен касаться её. Она … не моя… самочка…

Милая, слабенькая, чуднАя, но не моя…

Меняло ли это моё к ней отношение? Конечно нет. Я и чувствовал её пока так же. И тянуло к ней так же. И отчего-то казалось, что и потом будет так же тянуть. Изменилось лишь одно – я ей никто, значит. Я не должен больше считать её своей, делать её своей…

Даже чтобы попрощаться.

Потому что так неправильно.

Но мысль, что моя самочка не моя, а может оказаться чьей-то ещё, заставляла выть. Ну как так? Её запах, её глаза, её тело – всё это казалось мне совершенным, хоть она и не такая, как я, а немножечко совсем сломанная. Я бы её, такую, защищал. Я бы оберегал…

Если бы не моя вторая половина.

Его хотелось разорвать. На куски. За то, как он поступил с ней. С моей… точнее не моей девочкой…

Как она смотрела на меня (НА МЕНЯ, не на него!), когда уходила к машине. Сердце едва не остановилось. Она ждала, что я помогу, сделаю что-то… А я ничего не смог.

Конечно. Зачем я ей такой слабый, никчёмный? Вот поэтому она и хочет свободы. Поэтому и хочет уйти и забыть. Нас обоих, я был уверен. Вот здесь не только его, но и меня. Потому что я не мог её защищать, заботиться. Я тоже был так сильно виноват. Ужасно виноват перед ней.

И что бы не говорил я-человек, она … моя милая Мия (теперь это моё самое-самое любимое имя) достойна чего-то очень-очень хорошего. Мы больше не должны её трогать. Мы больше не можем её даже приласкать.

Потеряли это право ещё когда он отдал её, а я как какой-то хлюпик не смог защитить. Их всего-то было пятеро… или семеро… какая разница, сколько меня держали, если её уводил волки?!

Я должен был справиться! И вернуть! Не позволить ей бояться там!

А я…

По щеке до рта прокатилось что-то мокрое и солёное. Я смахнул лапой.

Ничего больше не имеет значения. Если завтра она перестанет быть моей парой. Как ей сказать всё, что я чувствую к ней, если я не могу говорить? Хотя, наверное, теперь ей всё равно.

Она почти никогда меня не принимала. Не хотела… но я думал, что поймёт со временем... Я думал, что понравлюсь... И даже потом казалось, что всё же понравился…

Она же оказалась сообразительнее. Наверное, сразу чувствовала, что я ей чужой… А я настаивал… Заставлял почти… Какой же я ужасный.